Редкое христианское наследие
РАССКАЗАЛА БЛОССОМ БРАНДТ
В день, когда я родилась, 17 января 1923 года, в городе Сан-Антонио был большой снегопад. На улице было холодно, но меня приняли теплые руки любящих родителей, Джаджа и Хелен Норрис. Из моих самых ранних детских впечатлений я помню, что все, что делали мои родители, сосредоточивалось на их поклонении Иегове Богу.
В 1910 году, когда моей маме было восемь лет, ее родители переехали из окрестностей города Питтсбурга (штат Пенсильвания, США) на ферму, расположенную рядом с городом Альвином (штат Техас). Там от соседа они с радостью познали библейскую истину. Оставшуюся часть жизни мама провела в стремлении заинтересовать людей надеждой на Царство. Она приняла крещение в 1912 году после того, как семья переехала в Хьюстон (штат Техас).
Мама и ее родители впервые встретили первого президента «Уотч Тауэр Байбл энд Трэкт Сосайети» Чарлза Т. Расселла, когда он посещал их собрание в Хьюстоне. Семья часто принимала у себя дома разъездных представителей Общества, называвшихся тогда странниками. Спустя несколько лет мама переехала со своими родителями в Чикаго (штат Иллинойс), и брат Расселл также посещал находившееся там собрание.
В 1918 году бабушка заболела испанкой, и поскольку это ослабило ее здоровье, врачи посоветовали ей жить в более теплом климате. Поскольку дедушка работал в пульмановской вагоностроительной компании, в 1919 году он был переведен обратно в Техас. Там, в городе Сан-Антонио, мама встретила молодого ревностного члена собрания по имени Джадж Норрис. Они сразу же полюбили друг друга, и через какое-то время поженились, так Джадж стал моим отцом.
Папа познает библейскую истину
Джадж (что означает «судья») получил свое необычное имя при рождении. Когда отец первый раз увидел своего сына, он сказал: «Этот малыш такой серьезный, как „судья“»,— так его и назвали. В 1917 году, когда папе было 16 лет, ему дали трактаты «Где находятся мертвые?» и «Что такое душа?», изданные Обществом Сторожевой Башни. Его отец умер за два года до этого, и в трактатах он нашел ответы о состоянии мертвых, которые искал. Вскоре после этого он стал присутствовать на встречах Исследователей Библии, как тогда назывались Свидетели Иеговы.
Папа сразу же захотел участвовать в работе собрания. Он получил территорию, где мог проповедовать, и после школы ездил туда на своем велосипеде, чтобы распространять трактаты. Работа делиться надеждой на Царство полностью захватила его, и 24 марта 1918 года он символизировал свое посвящение Иегове водным крещением.
На следующий год, когда мама переехала в город Сан-Антонио, папу сразу же привлекли, как он сказал, «самая милая улыбка и самые голубые глаза», которые он когда-либо видел. Вскоре они сообщили, что хотят пожениться, но им было трудно убедить маминых родителей. Однако 15 апреля 1921 года состоялась их свадьба. Их обоюдной целью было полновременное служение.
Раннее начало служения
Когда мама с папой планировали посетить конгресс в Сидар-Пойнт (штат Огайо), в 1922 году, оказалось, что мама ожидает меня. Вскоре после моего рождения, когда папе было только 22 года, его назначили служебным руководителем собрания. Это означало, что он организовывал все встречи для проповеднического служения. Всего через несколько недель мама уже проповедовала со мной по домам. И моим дедушке с бабушкой тоже нравилось брать меня с собой в служение.
Когда мне было только два года, мои родители переехали в Даллас (штат Техас) и спустя три года начали полновременное пионерское служение. Ночью они спали на раскладушке у дороги, а меня клали на заднее сиденье машины. Мне казалось это, конечно, забавным, но вскоре стало очевидно, что они еще не были готовы к пионерской жизни. Поэтому папа открыл дело. Со временем он соорудил маленький прицеп, готовясь вновь начать пионерское служение.
Прежде чем я пошла в школу, мама учила меня читать и писать, и я знала таблицу умножения от одного до четырех. Она всегда стремилась помочь мне учиться. Она ставила меня рядом с собой на стул, чтобы я могла вытирать посуду, а сама, моя ее, учила меня запоминать тексты Писания и петь песни Царства, или гимны, как тогда мы их называли.
Служение Богу вместе с родителями
В 1931 году мы все присутствовали на захватывающем конгрессе в городе Колумбус (штат Огайо), где получили имя Свидетелей Иеговы. Хотя мне было только восемь лет, я думала, что это было самое прекрасное название, которое я когда-либо слышала. Вскоре после того как мы вернулись домой, дело отца сгорело дотла, и папа с мамой приняли это как «волю Господа», чтобы они снова начали пионерское служение. Таким образом, с лета 1932 года мы провели многие годы в полновременном служении.
Мои родители служили пионерами в центре Техаса, чтобы быть рядом с мамиными родителями, которые по-прежнему жили в Сан-Антонио. Из-за переездов от назначения к назначению мне часто приходилось менять школу. Временами невнимательные друзья, не думая, говорили: «Почему бы вам не обосноваться где-нибудь, чтобы у ребенка был дом?» — как будто бы обо мне недостаточно заботились. Но я считала нашу жизнь интересной и что я помогала папе с мамой в служении. Фактически меня учили и подготовляли к образу жизни, который впоследствии стал моим собственным.
Месяцами я говорила папе с мамой, что хотела принять крещение, и они часто разговаривали со мной об этом. Они хотели быть уверенными в том, что я понимала, насколько серьезным было мое решение. Тридцать первого декабря 1934 года настал день этого знаменательного события в моей жизни. Однако накануне вечером папа сказал, чтобы я обратилась к Иегове в молитве. А затем он сделал нечто прекрасное. Он попросил всех нас встать на колени, и помолился. Он сказал Иегове, что был так счастлив, потому что его маленькая девочка решила посвятить свою жизнь Ему. Можете быть уверены, что во все последующие века я никогда не забуду этого вечера!
Воспитание у дедушки с бабушкой
Я провела много времени у дедушки с бабушкой в Сан-Антонио между 1928 и 1938 годами. Жизнь у них очень напоминала мне жизнь с моими родителями. Бабушка была распространителем книг, как тогда назывались пионеры, и затем она стала подсобным пионером. Дедушка был назначен пионером в декабре 1929 года, так что проповедническое служение было ежедневным занятием.
Вечерами дедушка брал меня на руки и говорил мне, как называются звезды. Он читал мне стихи наизусть. Когда он работал на железной дороге, я часто ездила с ним на поездах пульмановской компании. Я могла всегда обратиться к нему, когда у меня были неприятности, и он утешал меня и вытирал мои слезы. Однако, когда меня наказывали за плохое поведение и я шла к нему за утешением, он просто говорил мне (слова, которые я тогда не понимала, но тон их был понятен мне): «Внученька, путь грешника очень трудный».
Годы преследования
В 1939 году началась вторая мировая война, и служители Иеговы претерпевали преследование и насилие от масс. К концу 1939 года мама была очень больна и в результате ей понадобилась операция, поэтому мы переехали в Сан-Антонио.
Враждебные толпы образовывались, когда мы работали с журналами на улицах Сан-Антонио. Но еженедельно всей семьей мы стояли каждый на своем углу. Я часто видела, как они тащили отца в полицейский участок.
Папа старался продолжать пионерское служение, даже когда мама должна была его прекратить. Однако он не получал достаточно денег за неполный рабочий день, поэтому должен был тоже прекратить пионерское служение. Я закончила школу в 1939 году, и также пошла работать.
Папино имя Джадж («Судья») оказывалось полезным в те годы. Например, несколько наших друзей пошли свидетельствовать в городок, расположенный севернее, неподалеку от Сан-Антонио, и шериф посадил их всех в тюрьму. Шериф арестовал около 35 человек, включая моих дедушку и бабушку. Они смогли сообщить об этом папе, и он приехал туда. Он вошел к шерифу и сказал: «Я Судья Норрис из Сан-Антонио».
«Чем могу быть вам полезен, господин судья?» — спросил шериф.
«Я приехал проследить за тем, как этих людей выпустят из тюрьмы»,— ответил папа. Шериф отпустил их без поручительства,— и никаких вопросов!
Папа любил работать в деловой части города, где были расположены различные ведомства, и особенно он любил приходить к судьям и юристам. Он говорил секретарю: «Я Судья Норрис, приехал увидеться с таким-то судьей».
Затем, когда встречался с судьей, он всегда говорил сначала: «Прежде чем поговорить с вами о цели моего визита, я хотел бы объяснить, что был „судьей“ дольше, чем вы. Я был им всю свою жизнь». И затем он объяснял, как получил свое имя. Благодаря этому разговор начинался дружески, и он завязал много дружеских отношений с судьями в те дни.
Благодарная за руководство родителей
Когда я была в беспокойном подростковом возрасте, знаю, что папа с мамой часто, затаив дыхание, следили и ждали, что я дальше сделаю. Как все и дети, я много раз испытывала папу с мамой, прося сделать что-то или куда-то пойти, заранее зная, что ответом будет «нет». Иногда были слезы. На самом же деле, я бы очень огорчилась, если бы они когда-нибудь мне сказали: «Делай, что хочешь. Нам все равно».
Зная, что я не могла заставить их изменить свои принципы, давало мне чувство безопасности. Фактически, это помогло мне, когда другие молодые люди предлагали мне неумное развлечение, потому что я могла сказать: «Папа мне не разрешает». Когда мне было 16 лет, папа позаботился о том, чтобы я научилась водить машину и получила права. В это же время он дал мне ключи от дома. Я была так поражена, что он мне доверял. Я чувствовала себя взрослой, и это дало мне чувство ответственности и желание не обмануть их доверия.
В те дни не давалось много советов в отношении вступления в брак, но папа знал Библию и то, что в ней сказано о вступлении в брак «только в Господе» (1 Коринфянам 7:39). Он дал мне понять, что будет сильно разочарован, если я когда-нибудь приду домой с мирским юношей или мне просто понравится один из них. Я знала, что он прав, потому что видела, как они с мамой счастливы и дружны в своем браке, потому что поженились «в Господе».
В 1941 году, когда мне было 18 лет, мне казалось, что я влюблена в одного юношу из нашего собрания. Он был пионером и учился, чтобы стать юристом. Я была взволнована. Когда мы сказали моим родителям, что хотим пожениться, то они, вместо того чтобы выразить неодобрение или нас отговаривать, просто сказали: «Мы хотели бы попросить тебя об одном, Блоссом. Мы считаем, что ты еще очень юная, и просим тебя подождать один год. Если ты действительно любишь, один год ничего не изменит».
Я так благодарна, что послушалась этого мудрого совета. За год я стала более зрелой и начала замечать, что у этого молодого человека не было качеств, благодаря которым он был бы хорошим мужем. В конце концов он оставил организацию, а я избежала несчастья в своей жизни. Как замечательно иметь мудрых родителей, на мнение которых можно полагаться!
Замужество и разъездная работа
Зимой 1946 года, после того как я провела шесть лет в пионерском служении, работая неполный рабочий день, в наш Зал Царства вошел самый прекрасный молодой человек, которого я когда-либо видела. Джин Брандт был назначен сопровождать нашего разъездного слугу, как тогда называли разъездного надзирателя, к братьям. Это была взаимная симпатия, и 5 августа 1947 года мы поженились.
Вскоре папа с Джином открыли бухгалтерскую контору. Но папа сказал Джину: «В тот день, когда это дело будет препятствовать нам ходить на собрание или выполнять теократическое задание, я закрою двери и выброшу ключ». Иегова благословил этот духовный взгляд, и это дело значительно помогло в наших материальных нуждах и дало возможность быть пионерами. Папа и Джин были хорошими бизнесменами, и мы спокойно могли разбогатеть, но это никогда не было нашей целью.
В 1954 году Джина пригласили служить разъездным надзирателем, что означало большую перемену в нашей жизни. Как будут реагировать мои родители? И опять они беспокоились не о себе, а об интересах Божьего Царства и о духовном благополучии своих детей. Они никогда не говорили: «Почему вы не подарите нам внуков?» Вместо этого всегда: «Как мы можем помочь вам в полновременном служении?»
Поэтому когда настал день нашего отъезда, они высказывали только слова ободрения и радости по поводу нашего огромного преимущества. Они никогда не давали нам почувствовать, что мы их покидаем, но всегда оказывали нам стопроцентную поддержку. После нашего отъезда они оставались занятыми в пионерской деятельности еще десять лет. Папу назначили городским надзирателем в Сан-Антонио, и эту должность он исполнял 30 лет. Он радовался росту — от одного собрания в городе в 1920-х годах до 71 собрания, прежде чем он умер в 1991 году.
Жизнь была всегда полна деятельности для нас с Джин. Мы испытывали огромную радость служить дорогим братьям и сестрам в более чем 31 штате, и, наверное, самым выдающимся было преимущество учиться в 29-м классе Библейской школы Сторожевой Башни Галаад в 1957 году. После этого Джин опять стал разъездным надзирателем. В 1984 году, после 30 лет служения районным и областным надзирателем, Общество доброжелательно предоставило Джину назначение — быть разъездным надзирателем в Сан-Антонио, потому что моим родителям было уже за 80 лет, и у них было плохое здоровье.
Забота о родителях
Всего лишь полтора года после возвращения в Сан-Антонио, мама впала в прекоматозное состояние и умерла. Это случилось так быстро, что я не успела сказать ей того, что всегда хотела сказать. Это научило меня больше разговаривать с папой. После 65 лет совместной жизни он очень скучал по маме, но мы были рядом и оказывали ему любовь и поддержку.
До самой своей смерти папа показывал пример в отношении присутствия на встречах, изучения и служения. Он любил читать. Поскольку он оставался один, пока мы были в служении, я, возвращаясь домой, спрашивала: «Ты не скучал?» Он был так занят чтением и изучением, что подобная мысль никогда не приходила ему в голову.
Был также другой обычай, который мы сохранили всю жизнь. Папа всегда настаивал на том, чтобы всей семьей мы ели вместе, особенно — чтобы собирались вместе за завтраком для обсуждения ежедневного текста. Мне никогда не разрешали уйти из дома без этого. Иногда я говорила: «Но, папа, ведь я тогда опоздаю в школу (или на работу)».
«Ты опоздаешь не из-за обсуждения ежедневного текста, а потому что не встала вовремя»,— говорил он. И мне нужно было оставаться и слушать разбор текста. Он всегда старался дать этот хороший пример до самых последних дней своей жизни. Это другое наследие, которое он оставил мне.
У папы был живой ум до последнего дня его жизни. О нем было легче заботиться, потому что он никогда не привередничал и не жаловался. Иногда он говорил о своем артрите, но я ему напоминала, что на самом деле у него «адамит», и он смеялся. Утром 30 ноября 1991 года, когда мы с Джин сидели около него, папа тихо заснул.
Сейчас мне больше 70 лет, и я по-прежнему извлекаю пользу из хорошего примера своих любящих христианских родителей. И я горячо молюсь о том, чтобы доказать свою полную признательность за это наследие, правильно используя его в будущих веках (Псалом 70:17, 18).
[Иллюстрация, страница 5]
Мама и я.
[Иллюстрации, страница 7]
1. Мой первый конгресс: Сан-Маркос (штат Техас), сентябрь 1923 года.
2. Последний папин конгресс: Форт-Уэрт (штат Техас), июнь 1991 года (папа сидит).
[Иллюстрация, страница 9]
Джин и Блоссом Брандт.