«Любовь твоя — больше жизни»
Рассказал Калвин Холмс
Был декабрь 1930 года; я только что закончил доить коров, от соседа вернулся отец. «Уаймен дал мне почитать эту книгу»,— сказал он и вытащил из кармана книжку в синей обложке. Она называлась «Освобождение» и была выпущена Обществом Сторожевой Башни. Отец, который, в общем-то, не любил читать, просидел за чтением до поздней ночи.
ПОТОМ отец брал другие книги тех же издателей, такие как «Свет» и «Примирение». Он отыскал старую мамину Библию и при свете керосиновой лампы читал ее допоздна. Отец очень изменился. Той зимой, когда мы теснились у нашей старой дровяной печки, он часами разговаривал с нами: с мамой, моими тремя сестрами и со мной.
Отец говорил, что люди, которые печатают эти книги, называются Исследователями Библии и что, по их словам, мы живем в «последние дни» (2 Тимофею 3:1—5). Он объяснял, что земля не будет уничтожена во время конца света, а превратится под правлением Царства Бога в рай (2 Петра 3:5—7, 13; Откровение 21:3, 4). Все это мне было очень интересно.
Как-то раз, когда мы работали вместе, отец заговорил со мной. Помню, мы как раз чистили кукурузу, когда он сказал мне, что Бога зовут Иегова (Псалом 82:19, ПП). Так, весной 1931 года, когда мне было всего 14 лет, я встал на сторону Иеговы и его Царства. В старом яблоневом саду, за домом, я обратился в молитве к Иегове и дал клятву, что буду служить ему вечно. Любовь нашего прекрасного Бога уже тогда затронула мое сердце (Псалом 62:4, СоП).
Мы жили на ферме; до Сент-Джозефа, штат Миссури, от нас было около 30 километров, а до Канзас-Сити — меньше 65 километров. Отец родился в бревенчатом домике, который построил на ферме мой прадед в начале XIX века.
Подготовка к служению
Летом 1931 года наша семья услышала по радио публичную речь «Царство — надежда для мира», которую Джозеф Рутерфорд, бывший тогда президентом Общества Сторожевой Башни, произнес на конгрессе в Колумбусе, штат Огайо. Это выступление взволновало мое сердце, и я с радостью стал помогать отцу в распространении среди наших знакомых брошюры, где была записана эта важная речь.
Весной 1932 года я впервые посетил собрание Свидетелей Иеговы. Наш сосед пригласил нас с отцом поехать в Сент-Джозеф послушать речь разъездного надзирателя Джорджа Дрейпера. Мы прибыли только к середине программы, и я сел на свободное место за крепкой, широкой спиной Дж. Д. Драйера, который впоследствии сыграл важную роль в моей жизни.
В сентябре 1933 года мы с отцом поехали на конгресс в Канзас-Сити, и я впервые проповедовал. Отец дал мне три брошюры и научил говорить следующее: «Я Свидетель Иеговы и проповедую благую весть о Царстве Бога. Вы, конечно же, слышали речь судьи Рутерфорда по радио. Его выступления передают более 300 радиостанций каждую неделю». После этого вступления я предлагал брошюру. В тот вечер, когда я доил коров дома на ферме, я думал, что это был самый незабываемый день в моей жизни.
Вскоре пришла зима, и нам стало трудно куда-либо выезжать. Но потом нас посетили брат Драйер и его жена, они спросили, не хотел бы я прийти к ним в гости и остаться у них до воскресенья. Я не пожалел, что прошел пешком десять километров, так как на следующий день Драйеры взяли меня с собой в служение, а потом на изучение «Сторожевой башни» в Сент-Джозеф. С тех пор я редко упускаю возможность проповедовать по воскресеньям. Обучение и советы брата Драйера оказались неоценимыми.
И вот 2 сентября 1935 года на конгрессе в Канзас-Сити я смог символизировать свое посвящение Иегове водным крещением.
Начало служения, ставшего жизненным путем
В начале 1936 года я написал заявление на полновременное, или пионерское, служение, и мое имя внесли в список тех, кто ищет себе напарника. Вскоре после этого я получил письмо от Эдварда Стеда из Арвады, штат Вайоминг. Он написал, что прикован к инвалидному креслу и нуждается в помощи, чтобы служить пионером. Я сразу же принял его приглашение и был назначен пионером с 18 апреля 1936 года.
До того, как я уехал и начал служение вместе с братом Стедом, у меня состоялся разговор с мамой. «Сын, ты уверен, что действительно хочешь заниматься этим?» — спросила меня мама.
«Иначе жизнь не имеет смысла»,— сказал я в ответ. Я понял, что любовь и доброта Иеговы превыше всего.
Служение с Тедом (так мы называли брата Стеда) было для меня прекрасной школой. Он был очень ревностным служителем и весьма умело проповедовал весть о Царстве. Но все, что мог делать Тед,— это писать и говорить: его конечности были скованы ревматоидным артритом. Я вставал рано утром, помогал ему умываться и бриться, готовил завтрак и кормил его. Затем я одевал его и готовил к выходу из дома для служения. Тем летом мы проповедовали в штатах Вайоминг и Монтана и ночевали прямо под открытым небом. Тед спал в специально оборудованном кузове своего пикапа, а я — в спальном мешке рядом с машиной. Позднее, в том же году, я переехал служить пионером в штаты Теннесси, Арканзас и Миссисипи.
В сентябре 1937 года я впервые попал на большой конгресс в Колумбусе. Там были приготовлены фонографы для проповеди. Мы подсчитывали каждое включение фонографа, называя это «установкой». В одном месяце у меня было больше 500 таких «установок» и более 800 человек смогли послушать запись. После проповедования во многих городах восточной части штата Теннесси, штатах Виргиния и Западная Виргиния меня направили служить специальным пионером и сотрудничать с зональным служителем, как тогда назывались разъездные надзиратели.
Я посещал собрания и отдаленные группы в Западной Виргинии и руководил проповедническим служением, каждое такое посещение длилось от двух до четырех недель. Потом, в январе 1941 года, меня назначили зональным служителем. К тому времени моя мама и три сестры Клара, Лоис и Рут стали проповедовать о Царстве Бога. Поэтому летом вся наша большая семья могла собраться на большом конгрессе в Сент-Луисе.
Вскоре после конгресса зональным служителям сообщили, что их работа завершится в конце ноября 1941 года. В следующем месяце США вступили во Вторую мировую войну. Меня назначили служить специальным пионером, что подразумевало проповедническое служение по 175 часов в месяц.
Особое преимущество в служении
В июле 1942 года я получил письмо, в котором мне предложили служить за границей. Когда я согласился, меня пригласили в Вефиль, всемирный центр Свидетелей Иеговы в Бруклине. В то время около 20 холостых братьев были приглашены для специального обучения.
Нейтан Норр, который в то время был президентом Общества Сторожевой Башни, объяснил, что в связи со спадом проповеднической деятельности нас будут обучать тому, как укреплять духовность собраний. «Нас интересует не только то, какие проблемы есть в собрании,— сказал он,— но и то, что сделали вы, чтобы решить эти проблемы».
Во время нашего пребывания в Вефиле Фред Френц, ставший президентом в 1977 году после брата Норра, выступил с речью, в которой он сказал: «Вторая мировая война закончится, и начнется большая проповедническая работа. Несомненно, в организацию Иеговы придут еще миллионы людей!» Эта речь коренным образом изменила мои взгляды. Я получил задание посещать все собрания штатов Теннесси и Кентукки. Нас называли служителями братьев, это название впоследствии заменили на районных надзирателей.
Я начал посещать собрания 1 октября 1942 года, мне было всего 25 лет. Тогда до некоторых собраний можно было добраться только верхом на лошади или пешком. Иногда мне приходилось спать в одной комнате с семьей, у которой я останавливался.
Во время посещения Гринвиллского собрания в Теннесси в июле 1943 года я получил приглашение учиться во втором классе Библейской школы Сторожевой Башни Галаад. В Школе Галаад я хорошо усвоил, что означает ‘предаваться постоянно всем сердцем трудам Господним’ и ‘быть особенно внимательным к слышанному’ (1 Коринфянам 15:58, СоП; Евреям 2:1). Пять месяцев обучения в Школе пролетели незаметно, и 31 января 1944 года наступил день выпуска.
В Канаду, а потом в Бельгию
Многих из нас послали в Канаду, где были сняты ограничения на деятельность Свидетелей Иеговы. Меня назначили разъездным надзирателем, поэтому мне приходилось преодолевать большие расстояния, чтобы добраться от одного собрания до другого. Во время этих посещений меня особенно воодушевляли рассказы о том, как велась проповедь в Канаде во время запрета (Деяния 5:29). Многие рассказывали о так называемых блицкампаниях, когда за одну ночь трактаты распространяли по всей Канаде. Какова же была радость, когда в мае 1945 года мы узнали, что в Европе закончилась война!
Тем летом, во время посещения собрания в маленьком городке Осадж провинции Саскачеван, я получил письмо от брата Норра, где говорилось: «Я хочу попросить тебя поехать в Бельгию. [...] Там много работы. Эта страна пострадала от войны, и нашим братьям нужна помощь,— похоже, нужно послать туда кого-нибудь из Америки, чтобы действительно помочь и поддержать братьев». Я сразу же согласился.
Весь ноябрь 1945 года в Бруклинском Вефиле меня обучал французскому языку пожилой эльзасец Чарлз Эйхер. Меня также кратко познакомили с тем, как организовать работу филиала. Перед отъездом в Европу я побывал в Сент-Джозефе, чтобы повидаться с родными и друзьями.
Я отплыл из Нью-Йорка на лайнере «Королева Елизавета» 11 декабря и через четыре дня прибыл в английский порт Саутгемптон. Я провел в британском филиале месяц и за это время получил дополнительное обучение. После этого, 15 января 1946 года, я пересек Ла-Манш и прибыл в бельгийский порт Остенде. Оттуда на поезде я добрался до Брюсселя, где на вокзале меня встретила вся вефильская семья.
Интенсивная работа после войны
Мне было поручено осуществлять надзор за тем, как продвигается дело Царства в Бельгии, притом что я даже не говорил по-французски. Через шесть месяцев я знал язык достаточно, чтобы объясняться с людьми. Мне посчастливилось работать с теми, кто, рискуя жизнью, проповедовал в течение всех пяти лет нацистской оккупации. Некоторые из этих братьев вышли из лагерей незадолго до моего приезда.
Братья горели желанием организовать работу и утолить духовную жажду тех, кто искал библейскую истину. Стали проводиться конгрессы, и районные надзиратели начали посещать собрания. Большое ободрение мы получали, когда к нам приезжали представители из главного управления в Бруклине Нейтан Норр, Милтон Хеншель, Фред Френц, Грант Сютер и Джон Бут. В те далекие годы мне приходилось служить районным и областным надзирателем, а также надзирателем филиала. 6 декабря 1952 года, приблизительно через семь лет после моего приезда в Бельгию, я женился на Эмилии Ванопслаух, которая также работала в филиале.
Через несколько месяцев, 11 апреля 1953 года, меня вызвали в местный полицейский участок и объявили, что мое пребывание в Бельгии угрожает безопасности страны. Я поехал в Люксембург и ждал там решения по моему делу.
В феврале 1954 года Государственный совет Бельгии подтвердил решение о том, что мое пребывание угрожает безопасности страны. Это объясняли тем, что с момента моего приезда в Бельгию число Свидетелей резко возросло — с 804 в 1946 году до 3 304 в 1953 году,— и в результате этого появилась угроза безопасности Бельгии, поскольку многие молодые Свидетели твердо заняли позицию христианского нейтралитета. Итак, нам с Эмилией поручили разъездную работу в Швейцарии во франкоязычной территории.
В 1959 году в Саут-Лансинг, штат Нью-Йорк, для старейшин была организована Школа царственного служения. Меня пригласили пройти там обучение, чтобы впоследствии проводить классы этой Школы в Европе. Во время своего пребывания в Соединенных Штатах я навестил своих родных в Сент-Джозефе. Там я в последний раз увиделся с моей дорогой мамой. Она умерла в январе 1962 года, отца не стало уже в июне 1955 года.
Школа царственного служения в Париже началась в марте 1961 года, и Эмилия была там вместе со мной. На Школу приехали областные и районные надзиратели, старейшины и специальные пионеры из Франции, Бельгии и Швейцарии. За 14 месяцев этот четырехнедельный курс прошли 12 классов. Позже, в апреле 1962 года, мы узнали, что Эмилия беременна.
Приспосабливаемся к новым обстоятельствам
Мы вернулись в Женеву, так как у нас было разрешение на постоянное жительство в Швейцарии. Однако было совсем непросто найти жилье, потому что его катастрофически не хватало. Найти работу было тоже нелегко. В конце концов я устроился в большой универмаг в центре Женевы.
Так как я провел в полновременном служении 26 лет, мне потребовались немалые усилия, чтобы приспособиться к новым обстоятельствам. В течение тех 22 лет, когда я работал в универмаге и воспитывал наших двух дочерей Лоис и Юнис, интересы Царства в нашей семье всегда были на первом месте (Матфея 6:33). Выйдя на пенсию в 1985 году, я начал служить заместителем районного надзирателя.
У Эмилии слабое здоровье, но она делает в служении все, что может. Лоис была пионеркой около 10 лет. Одним из замечательных событий нашей духовной жизни было посещение в 1993 году международного конгресса в Москве. Вскоре после этого Лоис поехала в отпуск в Сенегал, Африка, где она погибла во время купания в океане. Любовь и доброта африканских братьев и миссионеров поддержала меня, когда я приехал в Сенегал, чтобы позаботиться о похоронах. Как жду я встречи с Лоис во время воскресения! (Иоанна 5:28, 29).
Я очень признателен за то, что более четырех десятков лет мне помогает преданная, любящая жена. Несмотря на страдания и трудности, любовь Иеговы всегда была радостью, и эта любовь дала мне смысл жизни. Сердце побуждает меня говорить о нашем Боге Иегове словами псалмопевца: «Уста мои будут славить Тебя, любовь Твоя — больше жизни» (Псалом 62:4, СоП).
[Иллюстрация, страница 26]
Мы были одними из первых, кто проповедовал с фонографами.
[Иллюстрация, страница 26]
Мои родители в 1936 году.
[Иллюстрация, страница 26]
Проповедование на улице в Бельгии в 1948 году.