Обыск в Вефиле/миссионерском доме

Во вторник днем, 27 апреля, военные с автоматами окружили Вефиль/миссионерский дом. Одного солдата поставили у парадного, другого у черного хода и остальных в саду. Всем миссионерам приказали спуститься вниз в столовую, при этом их все время держали под прицелом. Одного за другим миссионеров уводили в комнаты, где обыск проводили солдаты, которые думали, что точно найдут информацию, подтверждающую, что миссионеры являются американскими шпионами или иностранными революционерами. Солдаты прошли в комнату Маргариты Кёнигер и начали обыск. Ага! Теперь у них в руках есть изобличающие документы — или так они думали. Они конфисковали копию завещания отца сестры Кёнигер на немецком языке! Они были уверены, что это зашифрованное послание. В комнате Петера Помпля они нашли то, что они посчитали секретным предписанием, но в действительности это был рецепт лекарства против грибка на ногте ноги.

Последней обыскивали комнату Карлоса и Мэри Проссер. В одном чемодане солдаты нашли крупную сумму денег. Они были сняты с банковского счета Общества два дня назад, так как возникли опасения, что счет заморозят. Из-за того что все миссионеры находились под домашним арестом уже некоторое время, они не смогли вынести деньги из дома. По какой-то причине, когда солдаты нашли деньги, они испугались, что дотронулись до них, и быстро положили их обратно в чемодан. Вся сумма денег нетронутой позднее была доставлена в филиал в Лагосе, Нигерия.

Сестра Проссер описывает происходившее: «Один из солдат сказал мне: „Вы уже давно здесь и наверняка должны знать имена некоторых ответственных людей в своем собрании“. Я ответила: „Вы же сами знаете, как принято здесь: никто никого полным именем не называет. Мы всех знаем как папу Эммануэля или маму Эжени, и так далее. Я даже и не знаю, как пишутся их имена“. Солдат, задававший вопросы, засмеялся и сказал: „Вы и правда долгое время пробыли здесь!“».

Сестра Проссер продолжает: «Мы заметили, что один человек перестал обыскивать нашу комнату и сел. Его командир это заметил и приказал ему продолжать работу. Ответ этого человека тронул нас; подняв глаза, он сказал: «Я знаю г-на и г-жу Проссер уже много лет, и они часто обсуждали Библию со мной дома. Как я могу прийти сюда и обыскивать их комнату?»

Солдаты закончили обыск комнаты Проссеров и пошли вниз. Они не нашли никаких улик. Большинство миссионеров уже провели бо́льшую часть ночи, вырезая имена из всех папок, которые еще оставались в филиале. Они были или смыты в туалет, или сожжены. Во время обыска один из караульных заметил тлеющую кучу в саду и спросил, что это. «А это? Там мы сжигаем мусор»,— ответил брат Проссер. Теперь не только брат Проссер, но и караульный знал, что важные документы сожжены.

«Эй, посмотрите сюда! — закричал один из солдат, который проводил обыск в экспедиции. Солдаты нашли бобины с записями и сценарий библейской драмы для областного конгресса. Они были уверены, что имена героев драмы должны быть именами руководителей организации. Ликуя от радости, они собрали все магнитофонные записи и сценарии в качестве улик.

«Когда вечером мы вернулись домой,— рассказывает брат Проссер,— был уже девятый час. Мы знали, что ночь будет трудной. Тысячи революционеров окружили наш дом, выкрикивали политические лозунги, мочились на стену и громко оскорбляли миссионеров. Это продолжалось всю ночь. Все спали мало, если вообще спали, так как мы не знали, чего ждать от этой разъяренной толпы на улице. Некоторые молча размышляли, останутся ли они целы и невредимы в эту ночь и доживут ли вообще до следующего дня. Сестры не теряли самообладания и не плакали, а упаковывали вещи и ободряли друг друга. Благодаря Иегове, революционеры не вошли в дом, и никто не пострадал физически. Однако эмоциональное и психологическое напряжение были испытанием, которое миссионеры смогли преодолеть только с помощью Иеговы, молясь и ободряя друг друга». Как же было важно помогать друг другу и полагаться на Иегову в предстоявшие часы!

Последний день в Бенине

Первые лучи утреннего солнца пронзили облака примерно в 6 часов, оповещая о наступлении нового дня. Это было 28 апреля — день, который не скоро забудется. По заведенному правилу в 7.00 миссионеры собрались за столом, чтобы позавтракать и обсудить библейский текст на то утро. Это был не тот день, когда можно пренебречь изучением Божьего Слова! Миссионеры знали: им понадобятся дополнительные силы, чтобы пережить этот день.

Теофилус Идову, нигериец, который выучил язык ган уже много лет назад, служил переводчиком в филиале, хотя не жил на его территории. Он внимательно наблюдал со стороны за обстановкой. Так как никто не мог ни входить, ни выходить, у миссионеров не было хлеба на завтрак. Брат Идову знал об этом, поэтому он пошел в булочную, купил немного хлеба и представился солдату у ворот Вефиля продавцом хлеба. На нем была старая, изорванная одежда и шляпа, которую он надвинул на лицо, чтобы никто из оставшейся толпы не узнал его. Караульный пропустил его. Как же воспрянули духом миссионеры, когда снова увидели улыбающееся лицо дорогого брата Идову! Этот простой поступок придал новое значение молитве: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Матф. 6:11). Да, миссионеры увидели в этом руку Иеговы и укрепились.

«Бум! бум! бум!» — стучал кто-то в главные ворота. Когда начали обсуждать дневной текст, с улицы послышался какой-то шум. Префект и другие революционеры установили флагшток рядом с филиалом в знак того, что здание теперь принадлежит «народу». Миссионерам приказали выйти и принять участие в церемонии поднятия флага. Они не знали, поведут ли их силой, но все были решительно настроены не принимать участия в церемонии. Один из миссионеров, Пол Байрон, заявил: «Им придется выволочить меня». Его слова еще больше укрепили решимость миссионеров. По какой-то причине,— возможно, благодаря вмешательству Иеговы — солдаты не заставили миссионеров выйти на улицу. Это дало им еще несколько минут, чтобы закончить разбор дневного текста.

После церемонии поднятия флага офицеры приказали миссионерам отнести вниз свои личные вещи. Все тщательно обыскали. Миссионерам позволили взять только то, что было в чемоданах. Все остальное имущество оставили. Солдаты сопроводили брата Проссера по всем комнатам Вефиля, чтобы запереть двери, и потребовали передать ключи. Филиал был конфискован! Несколько местных братьев стояли около Вефиля и с тяжелым сердцем наблюдали со стороны за тем, что́ происходит и как дорогих им миссионеров забирают из своего дома и увозят, словно преступников, под конвоем.