Борьба против переводов Библии

В итоге Римско-католическая церковь признала латинский священным языком. Так, в 1079 году в ответ на прошение Вратислава, герцога Богемского, разрешить проведение церковных служб на славянском языке, папа Григорий VII написал: «Мы ни в коем случае не можем удовлетворить эту просьбу». Почему?

Папа сказал: «Тем, кто часто над этим размышляет, ясно, что не без основания угодно было всемогущему Богу, чтобы Священное Писание не было общим достоянием: если бы оно было доступно всему миру, то в конце концов к нему потеряли бы уважение и оно, будучи неправильно истолковано, повело бы к заблуждениям».

Простым людям Библия оставалась практически недоступной, и в этом отношении мало что менялось. Такое положение давало духовенству власть над народными массами. Религиозные руководители не хотели, чтобы простой народ вмешивался в вопросы, которые, как они считали, были исключительно в их компетенции.

В 1199 году папа Иннокентий III упоминал о «еретиках», которые перевели Библию на французский язык и осмелились обсуждать ее между собой. К ним он применил слова Иисуса Христа: «Не давайте святое собакам и не бросайте жемчуг перед свиньями» (Матфея 7:6). Чем папа руководствовался? Он писал: «Простым и необразованным людям нельзя прикасаться к Библии или брать на себя смелость возвещать ее учение». Те, кто нарушал указания понтифика, часто оказывались в руках инквизиторов, которые пытали их, принуждая к раскаянию. «Еретиков» сжигали заживо в случае их нежелания отречься от своих убеждений.

В течение всей долгой борьбы за право владеть Библией и читать ее, письмо папы Иннокентия III служило основанием для отказа тем, кто желал обращаться к этой книге и переводить ее на другие языки. Библии, переведенные на язык простого народа, а иногда и тех, кто владел ими, стали сжигать на кострах вскоре после распоряжения папы. В последующие века епископы и правители в католических странах Европы тщательно следили за соблюдением запрета, наложенного папой Иннокентием III.

Церковные иерархи Католической церкви, несомненно, знали, что многие из ее учений основаны не на Библии, а на церковных традициях. Это было одной из причин, почему они так не хотели, чтобы преданная им паства имела доступ к этой книге. Читая Библию, люди могли бы увидеть расхождение между церковными доктринами и Священным Писанием.

Но менее чем через 25 лет, в 1546 году, Тридентский собор Римско-католической церкви постановил, что любое печатание религиозной литературы, включая переводы Библии, должно производиться исключительно под надзором церкви.

Декрет этого Тридентского собора гласил: «Впредь священное Писание... должно печататься как можно точнее; не является законным для кого бы то ни было печатать или отдавать в печать любые книги, рассматривающие священные доктринальные вопросы, без имени автора, или в будущем продавать их, или даже владеть ими, если они не были предварительно исследованы и утверждены [местным епископом]».

В 1559 году папа Павел IV издал первый индекс книг, запрещенных Римско-католической церковью. Согласно ему, нельзя было иметь переводы Библии на английском, голландском, испанском, итальянском, немецком и французском языках, а также некоторые переводы на латинском. Всякому, кто желал читать Библию, надлежало получить письменное разрешение от епископов и инквизиторов. Это была отнюдь не радужная перспектива для тех, кто хотел остаться вне подозрений в ереси.

Люди, которые осмелились иметь или распространять Библию в своей стране на языке простого народа, навлекали на себя гнев Католической церкви. Многих арестовывали, сжигали на костре, пытали на медленном огне, пожизненно заключали в тюрьму или ссылали на галеры. Конфискованные Библии сжигались. Даже в XX веке католические священники продолжали конфисковывать и сжигать Библии.