Влияние теории эволюции

В НАЧАЛЕ XIX столетия отношения религии и науки были довольно дружелюбными. Лишь за два года до опубликования «Происхождения видов» биолог и профессор Гарвардского университета Луи Агассиз писал, что живая природа свидетельствует о «продуманности, мудрости, величии» и что главная цель естествознания заключалась в исследовании «замыслов Создателя Вселенной».

Агассиз был не единственным, кто придерживался такого мнения. Многие люди полагали, что наука и религия — понятия совместимые. Научные открытия зачастую воспринимались как свидетельства существования Великого Творца. Но между религией и наукой незаметно стала образовываться трещина.

Скептицизм пускает корни

В книге «Основы геологии», первый том которой появился в 1830 году, Чарлз Лайель поставил под сомнение библейское сообщение о сотворении. Лайель утверждал, что сотворить мир за шесть буквальных дней было невозможно. Физик Фред Хойл писал: «Книги Лайеля в значительной степени убедили мир в том, что Библия, по крайней мере в некоторых отношениях, может быть ложной, хотя до тех пор этого никто не смел утверждать»a.

Так было положено основание для скептицизма. Многие больше не могли представить, что наука согласуется с Библией. Когда приходилось делать выбор, они отдавали предпочтение науке. «Труды Лайеля поставили под сомнение первые главы Ветхого Завета,— писал Фред Хойл,— и его место заняла книга Дарвина».

Для тех, кто не желал признавать Библию Словом Бога, выход в свет книги «Происхождение видов» оказался своевременным. Между человеком и наукой уже завязались романтические отношения. Головокружительные обещания и достижения науки покорили общественность. Словно галантный поклонник, наука осыпа́ла человека все новыми и новыми подарками: телескоп, микроскоп и паровая машина, а позднее, электричество, телефон и автомобиль. Техника уже взрастила промышленную революцию, которая предоставила простому человеку невиданные материальные выгоды.

В противоположность этому, религия считалась препятствием на пути прогресса. По мнению некоторых, религия держала человечество в страхе перед тем, что оно не сможет справиться со стремительным научным прогрессом. Атеисты начали вызывающе и смело пропагандировать свои взгляды. И действительно, как писал Ричард Докинз, «Дарвин предоставил человеку возможность стать атеистом, удовлетворенным своими знаниями». Наука становилась новой надеждой на спасение человечества.

Поначалу религиозные руководители были противниками теории эволюции. Но спустя десятилетия духовенство в целом уступило общественному мнению, приняв совокупность теорий эволюции и сотворения. Заголовок одного из номеров «Нью-Йорк таймс» за 1938 год гласил: «Англиканская церковь поддерживает эволюционную идею сотворения». В отчете комиссии под председательством архиепископа Йорка сообщалось: «Несомненно, теорию эволюции можно проследить в двух повествованиях о сотворении в Бытии I и II главах, поскольку среди образованных христиан общепризнано, что эти сообщения основаны на легендах и представляют для нас скорее символическую, чем историческую ценность». Комиссия архиепископа сделала вывод: «Вы можете думать как вам нравится и при этом оставаться христианами».

У многих людей подобные попытки согласовать Библию с эволюцией только подорвали доверие к Слову Бога. Это проявилось в широком распространении скептического отношения к Библии, существующего и по сей день даже среди некоторых религиозных руководителей. Типичны замечания, высказанные епископом Англиканской церкви Канады о том, что Библия писалась в эпоху, когда науки не было и в помине, и поэтому в этой книге отразились предубеждение и невежество. Относительно рождения и воскресения Иисуса епископ сказал, что Библия содержит «исторические ошибки» и «вопиющее преувеличение».

Так, многие, включая и представителей духовенства, быстро усомнились в Библии. Но к чему привел подобный скептицизм? Какая же надежда была предложена взамен? Те, у кого вера в Библию ослабла, обратились к философии и политике.

Влияние на философию и политику

В «Происхождении видов» предлагался новый взгляд на поведение человека. Почему одной нации удается побеждать другую? Почему одна раса господствует над другой? Книга, придавая особое значение естественному отбору и выживанию наиболее приспособленных, дала объяснение, которое привлекло внимание ведущих философов XIX века.

Наиболее сильное влияние на политику оказали философы Фридрих Ницше (1844—1900) и Карл Маркс (1818—1883). Оба они увлекались эволюцией. «Книга Дарвина важна,— сказал Маркс,— и для меня она служит естественным научным базисом классовой борьбы в истории». «Дитя Дарвина»,— так был назван Ницше историком Уиллом Дюрантом. Вот какое заключение об одном из убеждений Ницше делается в книге «Философия. Исторические очерки» («Philosophy—An Outline-History»): «Сильные, смелые, властные, гордые натуры наиболее подходят для общества будущего».

По убеждению Дарвина, изложенном им в письме к другу, в будущем «во всем мире более высокоразвитые расы устранят бесконечное множество низших рас». В качестве примера он привел европейцев, которые покоряли другие народы, и приписал это «борьбе за существование».

Этим утверждением незамедлили воспользоваться влиятельные лица. Г. Дж. Уэллс в книге «Очерки истории» («The Outline of History») писал: «В конце девятнадцатого века господствующие нации считали, что они одержали победу в результате Борьбы за существование, в которой сильные и изворотливые берут верх над слабыми и доверчивыми. К тому же они верили, что нужно быть сильными, энергичными, безжалостными, „практичными“ и эгоистичными».

Таким образом выражение «выживание наиболее приспособленных» приобрело философский, социальный и политический оттенок, зачастую выходя за рамки здравого смысла. «Для некоторых война стала „биологической необходимостью“»,— говорится в книге «Вехи истории» («Milestones of History»). В этой же книге отмечается, что в течение следующего столетия «идеи Дарвина стали составной частью учения Гитлера о расовом превосходстве».

Конечно, ни Дарвину, ни Марксу, ни Ницше не довелось увидеть, какими будут последствия правильного или ошибочного применения их идей в жизни. Эти ученые, безусловно, ожидали, что борьба за существование облегчит судьбу человека. В книге «Происхождение видов» Дарвин писал, что «все физические и умственные способности будут развиваться, приближаясь к совершенству». Это мнение разделял священник и биолог двадцатого века Пьер Тейяр де Шарден, который предположил, что в конце концов произойдет «эволюция в умах всего человеческого рода; все как один будут стремиться к одной цели».

Упадок, а не улучшение

Видишь ли ты такие перемены к лучшему? В книге «Преданность мифу» («Clinging to a Myth») по поводу оптимизма Де Шардена замечается: «Де Шарден должно быть совершенно забыл о массовых убийствах, происходивших в истории человечества и о расистских режимах, таких, как апартеид в Южной Африке. Он производит впечатление человека, который живет в ином мире». Вместо того чтобы продвигаться к совершенству, в нашем столетии человечество испытало расовое и национальное разделение в невиданном прежде масштабе.

Обещание, данное в книге «Происхождение видов», о том, что человек будет продвигаться к совершенству, или, по крайней мере, улучшаться, в значительной степени осталось неисполнившимся. И эта надежда со временем все больше ослабевает, поскольку после широкого признания эволюции человеческий род слишком часто опускался до уровня варваров. Только задумайся: в войнах, которые происходили в нашем столетии, более 100 миллионов человек были убиты и около 50 миллионов погибли только во Второй мировой войне. Также подумай о недавних этнических кровопролитиях в таких местах, как Руанда и бывшая Югославия.

Говорит ли это о том, что в прошлые столетия не было ни войн, ни жестокостей? Разумеется, они были. Но признание теории эволюции, которая настраивает умы людей на жестокую борьбу за существование и выживание наиболее приспособленных, не послужило на благо людей. И хотя нельзя обвинять эволюцию во всех несчастьях людей, она подтолкнула человеческий род к еще большей ненависти, преступности, жестокости, безнравственности и моральному упадку. Поскольку мнение о том, что люди произошли от животных, широко принято, неудивительно, что все больше и больше людей ведут себя подобно животным.

Эволюция и ты

В ТЕЧЕНИЕ XIX столетия книга «Происхождение видов» убедила множество людей в том, что человек не только выжил без Божьего вмешательства, но и дальше обойдется без него. Увлеченные научными достижениями, многие решили, что Бог им больше не нужен и что наука может спасти человеческий род. Как отмечалось в книге «Век прогресса» («Age of Progress»), XIX век «был движим убеждением, что разумно приложенные усилия людей могут преобразить мир».

Однако к концу того столетия, вера в светлое будущее поколебалась даже у Чарльза Дарвина. По словам одного историка, Дарвина беспокоила мысль, что теория эволюции «убила Бога и невозможно предсказать, как это отразится на будущем человечества». Алфред Рассел Уоллес, более молодой современник Дарвина, вспоминал: «В нашей последней беседе [незадолго до своей смерти] Дарвин высказался весьма мрачно о будущем человечества».

Что было достигнуто людьми?

Мрачные времена были действительно впереди, как это показала история XX века. Со времен Дарвина под маской технического прогресса, как оказалось, просто скрывался гораздо более мрачный и самый жестокий век за всю историю человечества. Мы живем в условиях, которые историк Г. Дж. Уэллс описал как «настоящая деморализация».

С тех пор как Уэллс высказал эти слова (около 75 лет назад) мир испытал еще большую деморализацию. Никакие меры, предпринятые учеными, экономистами, общественными организациями, человеческими правительствами и религиями этого мира, не улучшили ситуацию и тем более не остановили это моральное разложение. И обстановка продолжает ухудшаться.