Вскоре ко мне присоединился Михаил Триандафилопулос, который и крестил меня летом 1935 года — более чем через год после того, как я приступил к полновременному служению! Общественного транспорта не было, поэтому мы повсюду ходили пешком. Большие трудности доставляло сопротивление священников, которые шли на все, лишь бы остановить нас. Поэтому мы часто сталкивались с предубеждениями. Однако, несмотря на препятствия, свидетельство давалось и имя Иеговы широко возвещалось.

Как-то брат Триандафилопулос и я проповедовали в деревне Мурики, что в области Беотия. Мы разделили деревню на две части, и я начал проповедовать в домах, расположенных на крутых склонах, поскольку был помоложе. Неожиданно снизу донеслись крики. Когда я сбегал вниз, в голове пронеслось: «Брата Триандафилопулоса бьют». В местном кафе столпились крестьяне, священник между ними рвал и метал, словно разъяренный бык. «Эти люди называют нас „семенем Змея“!» — вопил он.

Священник уже сломал трость о голову брата Триандафилопулоса, и по лицу брата струилась кровь. После того как я вытер ему кровь, мы смогли уйти. Через три часа мы добрались до города Фивы. Там в медпункте рану обработали. Мы сообщили о происшедшем в полицию и подали заявление в суд. Однако у священника были связи, и его в конце концов оправдали.

Когда мы проповедовали в городе Лукас, сторонники одного из политических вожаков той местности «арестовали» нас и привели в деревенское кафе, где устроили самосуд. Возбужденно бегая, вожак и его люди по очереди выступали с тирадами и угрожающе потрясали кулаками. Все они были пьяны. Их тирады против нас продолжались с полудня до заката, но мы, сохраняя спокойствие, с улыбкой продолжали убеждать их в своей невиновности и мысленно молились о помощи Иегове Богу.

В сумерки нас освободили двое полицейских. Они забрали нас в участок и хорошо с нами обращались. Чтобы оправдать свои действия, политический вожак пришел на следующий день в полицию и обвинил нас в пропаганде против греческого царя. Поэтому полиция послала нас в сопровождении двух конвойных в город Ламия для дальнейшего расследования. Семь дней нас продержали под охраной, а затем отвели в наручниках в город Лариса на суд.

Христианские братья из Ларисы, предупрежденные заранее, ждали нашего прибытия. Их горячая любовь, которую они проявили к нам, была отличным свидетельством для конвойных. Нашего адвоката, Свидетеля Иеговы и бывшего подполковника, хорошо знали в городе. Когда он пришел на суд и выступил в нашу защиту, обвинения против нас были разоблачены как ложные, и нас освободили.

Общий успех проповеднической деятельности Свидетелей Иеговы вызвал еще более яростное противодействие. В 1938—1939 годах были приняты законы, запрещающие прозелитизм, и мы с Михаилом участвовали во многих судебных процессах по этому вопросу. Позже филиал Общества посоветовал нам проповедовать по одному, чтобы привлекать к своей деятельности поменьше внимания.