Новый смысл древних писаний

Как для многих александрийских евреев, для Филона греческий язык был родным. Поэтому в основу его исследований легла Септуагинта — греческий перевод Еврейских Писаний. Изучая Септуагинту, он пришел к выводу, что текст содержит элементы философии и что Моисей обладал «гением философа».

Задолго до Филона греческие мыслители считали античные сказания о богах и богинях — героях, исполинах и демонах — трудными для восприятия. Под их пером древнегреческие мифы обретали новый смысл. Специалист по античной филологии Джеймс Драммонд писал об их методе: «Философ искал трудно уловимый смысл, скрытый в глубине мифологического рассказа, и из самой дикости и глупости выводил, что их создатели, должно быть, намеревались показать через эти образы некую глубокую или поучительную истину». Именно к этому методу, который называют аллегорическим толкованием, прибегал Филон, объясняя Священное Писание.

В качестве примера давайте рассмотрим Бытие 3:21, где говорится: «Сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их». Греки считали, что для Всевышнего Бога создание одежды было ниже его достоинства. Поэтому Филон нашел в этом стихе образный смысл, написав: «Кожаная одежда — это лишь символ настоящей кожи, то есть нашего тела; потому что Бог прежде всего создал интеллект и назвал его Адамом; после чего сотворил чувства, которые назвал Жизнью. И третьим, по необходимости, он создал тело, образно назвав его кожаной одеждой». Так, в истории о даровании Богом Адаму и Еве одежд Филон пытался найти философский смысл.

Рассмотрим также Бытие 2:10—14, где описывается водный источник Эдемского сада и упоминаются четыре реки, вытекающие оттуда. Филон попытался найти то, что стоит за словами, и далеко ушел от рассмотрения пейзажа. После описания ландшафта, он говорит: «Возможно, это место также содержит аллегорический смысл; эти четыре реки представляют собой четыре основных добродетели». Он полагал, что река Фисон представляет разумность, Гихон — символ воздержанности, Тигр (Хиддекель) указывает на храбрость, а Евфрат символизирует справедливость. Таким образом, аллегория вытеснила географию.

Филон также подверг аллегорическому толкованию сообщение о сотворении, рассказы о Каине, убившего Авеля, о потопе дней Ноя, о смешении языков в Вавилоне, а также многие фрагменты Моисеева закона. Как и в вышеприведенных примерах, часто он начинал с того, что подтверждал буквальный смысл библейских стихов, а затем приступал к их аллегорическому толкованию с таких слов, как: «Возможно, нам следует это рассматривать в аллегорическом смысле». Печально, что в работах Филона символизм занял первостепенное значение, тогда как явный смысл записанного в Священном Писании затерялся.

[Рамка, страница 12]

АЛЛЕГОРИЧЕСКОЕ ТОЛКОВАНИЕ СЕГОДНЯ

Аллегория определяется как «форма иносказания, заключающаяся в выражении отвлеченного понятия через конкретный образ». Произведения, в которых используется аллегория, как считается, наделены более глубоким смыслом, скрытым в символах. Подобно Филону Александрийскому, некоторые духовные наставники используют аллегорическое толкование для объяснения Библии и сегодня.

Например, коснемся библейского повествования начиная от сотворения до рассеяния народов, строивших Вавилонскую башню (Бытие, главы 1—11). «Новая американская Библия», католический перевод, относительно этой части Писания говорит: «Чтобы истины, содержащиеся в этих главах сделать понятными для израильского народа, который должен был их сохранять, они должны были быть выражены через понятия, бытовавшие тогда среди людей. Поэтому сами истины нужно ясно отличать от их литературного одеяния». По сути, здесь говорится о том, что главы 1—11 книги Бытие не следует понимать буквально: то есть, подобно одежде, покрывающей тело, эти слова скрывают более глубокое значение.

Однако Иисус учил, что те первые главы Бытия были верны в своем буквальном смысле (Матфея 19:4—6; 24:37—39). Апостолы Павел и Петр рассматривали их таким же образом (Деяния 17:24—26; 2 Петра 2:5; 3:6, 7). Искренние исследователи Библии отклоняют объяснения, которые не согласуются с Божьим Словом в целом.