Еще раннее утро, когда Иисуса приводят к дворцу правителя. Но сопровождающие его иудеи отказываются войти внутрь, потому что считают, что такое близкое общение с язычниками осквернит их. Пилат относится к их взглядам с пониманием и сам выходит к ним.

Открывая свое намерение убить Иисуса, иудеи протестуют: «Нам не позволено предавать смерти никого». Ведь если они убьют Иисуса во время празднования Пасхи, то это, вероятно, вызовет волнение в народе, так как многие относятся к Иисусу с уважением. Если же им удастся добиться того, чтобы Иисуса казнили римляне по политическому обвинению, то это избавит их от ответственности перед народом.

Поэтому религиозные руководители, не упоминая о проведенном ночью суде, на котором они признали Иисуса виновным в богохульстве, придумывают другие обвинения. Они выдвигают против него обвинение, состоящее из трех пунктов: «Мы нашли, что Он [1] развращает народ наш и [2] запрещает давать подать кесарю, [3] называя Себя Христом Царем».

Обвинение Иисуса в том, что он называет себя Царем, беспокоит Пилата. Поэтому он возвращается во дворец, призывает к себе Иисуса и спрашивает его: «Ты Царь Иудейский?» Иными словами, нарушил ли ты закон, объявив себя царем и пойдя против кесаря?

Иисус хочет узнать, что Пилат уже слышал о нем, и поэтому спрашивает: «От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?»

Пилат дает понять, что ничего не знает о нем и хотел бы узнать правду. «Разве я Иудей? — отвечает он.— Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?»

Иисус никоим образом не пытается уклониться от обсуждения этого вопроса — вопроса о царстве. Ответ Иисуса, несомненно, удивляет Пилата.

От Пилата к Ироду и обратно

ХОТЯ Иисус и не пытается скрыть, что он царь, он объясняет, что его Царство не представляет угрозы для Рима. «Царство Мое не от мира сего,— говорит Иисус.— Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда». Таким образом, Иисус трижды подтверждает, что у него есть Царство, хотя оно и не земного происхождения.

«Итак Ты Царь?» — все же допытывается Пилат. Он хочет знать, действительно ли Иисус царь, пусть даже его Царство и не от мира сего.

Иисус показывает Пилату, что он пришел к правильному заключению: «Ты говоришь, что Я Царь; Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего».

Да, цель пребывания Иисуса на земле состоит именно в том, чтобы свидетельствовать об «истине», особенно об истине о его Царстве. Иисус готов быть верным этой истине даже ценой собственной жизни. «Что есть истина?» — спрашивает Пилат. Но он не ждет дальнейших объяснений. Он услышал достаточно, чтобы вынести решение.

Пилат возвращается к народу, который ждет перед дворцом. Очевидно, Иисус стоит рядом с Пилатом, когда тот говорит старшим священникам и народу: «Я не нахожу никакой вины в Этом Человеке».

Такое решение приводит людей в ярость, и они стараются добиться своего: «Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места».

Безрассудный фанатизм иудеев, должно быть, поражает Пилата. Старшие священники и старейшины продолжают кричать, а Пилат поворачивается к Иисусу и спрашивает его: «Не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя?» Но Иисус даже не пытается ответить. То, что он так спокойно реагирует на яростные обвинения, удивляет Пилата.

Узнав, что Иисус галилеянин, Пилат видит в этом возможность избежать ответственности за него. По случаю празднования Пасхи в Иерусалиме находится правитель Галилеи, Ирод Антипа (сын Ирода Великого), и Пилат отправляет Иисуса к нему.

Когда Иисуса снова приводят к Пилату, тот созывает старших священников, иудейских правителей и народ и говорит: «Вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также: ибо я посылал Его к нему, и ничего не найдено в Нем достойного смерти; итак, наказав Его, отпущу».

Таким образом, Пилат дважды объявляет Иисуса невиновным. Пилат стремится освободить Иисуса, так как понимает, что священники предали его из зависти. То, что происходит затем, лишь усиливает желание Пилата отпустить Иисуса. Когда Пилат сидит на судейском месте, жена посылает ему сообщение, уговаривая его: «Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне [который, очевидно, был дан Богом] много пострадала за Него».

Пилат понимает, что этого невиновного человека нужно отпустить. Но как?

«Се, Человек!»

ПОРАЖАЯСЬ тому, как Иисус себя ведет, и понимая, что он невиновен, Пилат ищет другой способ освободить его. «Есть же у вас обычай,— говорит он собравшимся людям,— чтобы я одного отпускал вам на Пасху».

В тюрьме находится также Варавва, закоренелый убийца. Поэтому Пилат спрашивает: «Кого хотите, чтоб я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом?»

Народ, настраиваемый и подстрекаемый старшими священниками, просит отпустить Варавву и убить Иисуса. Не сдаваясь, Пилат переспрашивает: «Кого из двух хотите, чтоб я отпустил вам?»

— Варавву,— кричит толпа.

— Что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? — в смятении спрашивает Пилат.

— Да будет распят! — ревет толпа.— Распни, распни Его!

Зная, что они требуют смерти невиновного человека, Пилат защищает его: «Какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу».

Несмотря на усилия Пилата, разгневанный народ, подстрекаемый религиозными руководителями, продолжает кричать: «Да будет распят!» Доведенные священниками до безумия, люди жаждут крови. Подумать только, ведь всего пять дней назад некоторые из них, вероятно, были среди тех, кто приветствовал Иисуса как Царя, въезжавшего в Иерусалим! Все это время ученики Иисуса, если они там присутствуют, молчат и не привлекают к себе внимания.

Пилат, видя, что его призывы не помогают, а наоборот, лишь увеличивают волнение, берет воды и, умывая руки перед народом, говорит: «Невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы». Народ отвечает: «Кровь Его на нас и на детях наших».

Тогда Пилат уступает их требованию и — больше желая удовлетворить толпу, чем поступить правильно,— отпускает Варавву. Иисуса же он велит раздеть и бить плетью. Это было не обычное бичевание. В «Журнале американской медицинской ассоциации» римская практика бичевания описывается следующим образом:

«Орудием для этого обычно служила короткая плеть (флагрум или флагеллум), сделанная из нескольких одинарных или перевитых между собой кожаных ремней разной длины, к которым на определенном расстоянии друг от друга привязывали маленькие железные шарики или острые куски овечьих костей. [...] Когда римские воины снова и снова изо всей силы хлестали жертву по спине, от железных шариков на ней оставались сильные ушибы, а кожаные ремни и овечьи кости рассекали кожу и подкожные ткани. По мере продолжения порки разрыв тканей углублялся до внутренних скелетных мышц, и спина превращалась в дрожащие клочья кровоточащего мяса».

После такого мучительного избиения Иисуса приводят во дворец правителя и созывают туда весь полк. Воины продолжают издеваться над ним: они сплетают терновый венок и надевают его Иисусу на голову. Они дают ему в правую руку трость и одевают его в багряницу, какую носят цари. Затем воины насмешливо говорят: «Радуйся, Царь Иудейский!» Они плюют на Иисуса и бьют его по лицу. Они забирают у Иисуса трость и бьют его ею по голове, еще глубже вдавливая в кожу острые шипы оскорбительного для него «венца».

Несмотря на ужасное обращение, Иисус сохраняет удивительное достоинство и силу. Это производит на Пилата такое впечатление, что он решает еще раз попробовать спасти Иисуса. «Вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины»,— говорит Пилат столпившемуся народу. Может быть, он полагает, что, когда люди увидят, насколько измучен Иисус, их сердца смягчатся. Когда Иисус, одетый в багряницу, с колючим венком на голове и с выражением боли на залитом кровью лице, предстает перед безжалостной толпой, Пилат провозглашает: «Се, Человек!»

Хотя Иисус избит и измучен, перед этими людьми стоит самая выдающаяся личность во всей истории, поистине самый великий человек, который когда-либо жил! Да, Иисус проявляет молчаливое достоинство и спокойствие, свидетельствующие о величии, которое признает даже Пилат. Ведь в словах Пилата отражаются одновременно и уважение, и сострадание.

Предан на распятие и уведен

КОГДА Пилат, потрясенный тем, с каким молчаливым достоинством держится измученный Иисус, снова пытается его освободить, это еще больше раздражает старших священников. Они полны решимости не допустить, чтобы хоть что-нибудь помешало исполнению их злого замысла. Поэтому они опять начинают кричать: «Распни, распни Его!»

«Возьмите Его вы и распните»,— отвечает Пилат. (Вопреки их прежним утверждениям, иудеи, возможно, имеют право казнить преступников за достаточно серьезные религиозные преступления.) Затем Пилат, по меньшей мере уже пятый раз, объявляет Иисуса невиновным, говоря: «Я не нахожу в Нем вины».

Видя, что выдвигаемые ими политические обвинения не приносят желаемых результатов, иудеи снова прибегают к религиозному обвинению в богохульстве, которое помогло им несколько часов назад, когда дело Иисуса разбирал Синедрион. «Мы имеем закон,— говорят они,— и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим».

Это обвинение Пилат слышит впервые, и оно еще больше пугает его. Сон жены, а также удивительная сила духа, которую проявляет Иисус, уже убедили Пилата, что Иисус не обычный человек. Но «Сын Божий»? Пилат знает, что Иисус из Галилеи. Неужели он жил раньше? Пилат снова приводит его во дворец и спрашивает: «Откуда Ты?»

Иисус молчит. Он уже говорил Пилату, что он царь и что его Царство не от мира сего. Никакие дальнейшие объяснения сейчас не помогут. Молчание Иисуса задевает самолюбие Пилата. Он выходит из себя и спрашивает Иисуса: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?»

«Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше»,— с уважением отвечает Иисус. Он подразумевает власть, которую Бог дает человеческим правителям, чтобы они вели дела на земле. «Посему более греха на том, кто предал Меня тебе»,— добавляет Иисус. Да, первосвященник Каиафа, его сообщники, а также Иуда Искариот несут бо́льшую ответственность за несправедливое обращение с Иисусом, чем Пилат.

Еще больше поражаясь Иисусу и боясь, что он может быть божественного происхождения, Пилат возобновляет попытки освободить его. Но иудеи дают ему решительный отпор. Они повторяют свое политическое обвинение и хитро грозят Пилату: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю».

Несмотря на эти зловещие намеки, Пилат вновь выводит Иисуса к народу и взывает: «Се, Царь ваш!»

— Возьми, возьми, распни Его!

— Царя ли вашего распну? — спрашивает Пилат в отчаянии.

Иудеи тяжело переживают господство римлян. На самом деле они презирают римскую власть! Но старшие священники лицемерно говорят: «Нет у нас царя кроме кесаря».

Боясь за свое политическое положение и репутацию, Пилат в конце концов уступает неумолимым требованиям иудеев. Он передает им Иисуса.