«МЫ СЛЫШАЛИ, ЧТО У ВАС ЕСТЬ „СВЯТАЯ ВОДА“»

За проповедническую деятельность Свидетелей отправляли в исправительные лагеря. Николай Калибаба, который провел много лет в таких лагерях, вспоминает: «Нас четверых отправили в исправительный лагерь в поселке Вихоревка Иркутской области, где содержалось около 70 братьев. Там не было питьевой воды; единственный водопровод был связан с канализацией, поэтому пить воду было опасно. Еду тоже было невозможно есть, но Иегова поддерживал нас. В этом лагере никто не хотел работать, кроме Свидетелей. А мы были хорошими работниками. Вскоре администрация поняла это, и нас стали посылать на работы в другие лагерные зоны. Оттуда мы приносили в ведрах питьевую воду. Многие заключенные приходили к нам и говорили: „Мы слышали, что у вас есть „святая вода“. Дайте хоть полстаканчика“. Мы, конечно, давали.

Среди заключенных были люди с хорошим сердцем. Некоторые из них когда-то были ворами или совершили другие преступления. Они познали истину и стали Свидетелями Иеговы. Другие, казалось, противились истине и открыто выступали против нас. Но когда в наш лагерь приехал лектор с лекцией о Свидетелях Иеговы, они встали на нашу защиту и сказали, что он клевещет на Свидетелей».

«МЫ БУДЕМ ПОДХОДИТЬ К ВАМ ГРУППАМИ»

Прося мудрости у Иеговы, братья всегда думали о том, как в своих обстоятельствах они могут отстаивать интересы Царства. Николай продолжает: «Мы услышали, что скоро нас переведут в другой лагерь в Мордовии, недалеко от Москвы. Перед нашей отправкой произошел интересный случай. К нашему удивлению, некоторые военные и охранники, охранявшие Свидетелей Иеговы несколько лет, пришли к нам и попросили: „Спойте нам ваши песни и расскажите больше о вашей вере. Мы будем подходить к вам группами от 10 до 20 человек, а может, и больше“.

Боясь за нас и за себя, они сказали, что организуют охрану места, где пройдут такие встречи. Мы сказали, что, поскольку у нас больше опыта в этом деле, мы поставим еще и свою охрану. Их охрана работала по нашему образцу: солдаты стояли от вахты до места, где проходили встречи. Только представьте: группа Свидетелей поет песни перед группой военных и охранников, после чего брат выступает с небольшим докладом на библейскую тему. Совсем как в Зале Царства Свидетелей Иеговы! Вот так мы провели несколько встреч с группами интересующихся охранников и военных. Мы видели, как Иегова заботится не только о нас, но и об этих искренних людях.

Отсюда в мордовский лагерь мы увезли с собой немало библейских журналов. Там находилось много Свидетелей. Братья дали мне чемодан с двойной стенкой, куда поместилось много литературы. Все было так сделано, чтобы во время обыска надзиратели даже не обращали на него внимания. В мордовском лагере нам устроили тщательный обыск. Один надзиратель взял мой чемодан и воскликнул: „Такой тяжелый, да здесь клад лежит!“ Неожиданно он отложил мой чемодан и вещи в сторону и почему-то стал обыскивать других. Закончив обыск, другой надзиратель обратился ко мне: „Собирай свои вещи и уходи!“ А мой чемодан так и не тронули, и я принес в барак много свежей духовной пищи, которой здесь так не хватало.

Кроме того, я не раз переносил в сапогах трактаты, написанные мелким шрифтом. Поскольку размер ноги у меня большой, в сапоги входило много листов бумаги. Я вкладывал их под стельки, а сапоги обильно намазывал солидолом. Этот солидол был очень жирным и с неприятным запахом, поэтому охранники держались подальше от моих сапог».

«ОХРАННИКИ СЛЕДИЛИ ЗА НАМИ, А Я ЗА НИМИ»

Николай продолжает: «В мордовском лагере братья поручили мне заботиться о переписывании библейской литературы. В мои обязанности входило наблюдать за охранниками, чтобы переписчики могли вовремя все спрятать. Охранники следили за нами, а я за ними. Некоторые охранники, настроенные поймать нас за делом, приходили в барак часто и внезапно. За такими наблюдать было труднее всего. Другие же заходили в барак раз в сутки. Они были более снисходительными к нам и не беспокоили нас.

В такие дни мы переписывали с оригиналов, хранившихся в надежных местах. Некоторые оригиналы мы хранили в печах, даже у начальника лагеря. Братья, которые делали у него уборку, смастерили в печи специальную камеру, и там лежали ценнейшие оригиналы многих журналов „Сторожевая башня“. Какие бы тщательные обыски ни устраивали в лагере, оригиналы всегда хранились у начальника в кабинете».

Братья научились прятать литературу профессионально. Излюбленным местом были подоконники. Литературу прятали даже в тюбиках зубной пасты. Только два-три брата знали, где хранятся оригиналы. В случае необходимости, кто-то из них доставал оригиналы и после переписывания снова клал на место. Таким образом оригиналы всегда находились в надежном месте. Большинство братьев считали честью заниматься такой работой, несмотря на риск попасть в карцер на 15 суток. Виктор Гутшмидт вспоминает: «Из десяти лет в лагерях примерно три года я провел в карцере».

«ПИСЬМО-ПАУТИНКА»

Братьям казалось, что администрация лагеря специально разработала систему по поиску и изъятию у Свидетелей библейской литературы. Некоторые офицеры особенно усердствовали в этом. Иван Климко рассказывает: «Однажды в 19-м мордовском лагере солдаты с собаками вывели братьев за территорию и провели тщательный обыск. Каждый Свидетель должен был раздеться, даже снять портянки. Однако братья заранее приклеили исписанные страницы к ступням ног, поэтому их не нашли. Кроме того, братья сделали миниатюрные книжечки, которые помещались между пальцами рук. Когда охранник приказывал поднять руки, книжечки были между пальцами, и так мы сохранили некоторые из них».

Были и другие способы сохранять духовную пищу. Алексей Непочатов рассказывает: «Некоторые братья могли писать так называемым „письмом-паутинкой“, для чего перья затачивали очень тонко. В тетрадной клетке помещалось 3—4 строчки. В спичечную коробку входило 5—6 журналов „Сторожевая башня“, написанных такой „паутинкой“. Чтобы так писать, нужно было иметь отличное зрение и выдерживать большие нагрузки. После отбоя, когда все ложились спать, братья писали под одеялом. Единственным источником света была тусклая лампочка у входа в барак. После нескольких месяцев такой работы зрение ухудшалось. Иногда охранник замечал это, и если был благосклонно расположен к нам, то подходил и говорил: „Все пишешь, пишешь, а когда спать будешь?“»

Брат Климко вспоминает: «Однажды у нас изъяли много литературы и даже Библию. Все это было спрятано в протезе у одного брата. Его заставили снять протез и разломали его. Высыпавшиеся страницы сфотографировали, а снимки опубликовали в лагерной газете. Но это оказалось полезным, потому что многие еще раз убедились: Свидетели Иеговы занимаются исключительно религиозной деятельностью. После такой удачи начальник лагеря злорадно сказал братьям: „Вот вам и Армагеддон“. Однако на следующий день ему доложили, что Свидетели Иеговы по-прежнему собираются, поют песни и что-то читают».

РАЗГОВОР С ГЕНЕРАЛЬНЫМ ПРОКУРОРОМ

— Нет, не считаю,— сказал генеральный прокурор, но позднее он проговорился:— Только в 1959 году из бюджета Иркутской области было выделено пять миллионов рублей для борьбы со Свидетелями.

Из его слов стало очевидно, что власти прекрасно понимали, кто мы такие, поскольку на то, чтобы выяснить это, из государственной казны было потрачено пять миллионов рублей. Это были большие деньги. За пять тысяч рублей в то время можно было купить хороший автомобиль или благоустроенный дом. Власти в Москве точно знали, что Свидетели Иеговы не опасные люди.

Затем генеральный прокурор сказал: «Однако, если мы скажем советским гражданам делать со Свидетелями все, что они хотят, то от вас не останется и следа». Он имел в виду, что советское общество было настроено против Свидетелей. Из этих слов было видно, насколько сильно влияла на миллионы людей атеистическая и идеологическая пропаганда.

На это мы сказали: «Вы увидите истинное положение вещей, когда Свидетели будут проводить конгрессы от Москвы до Владивостока».

Тогда он ответил: «Может быть, полмиллиона человек и будет на вашей стороне, но остальные все равно будут с нами».

На этом и закончился наш разговор с генеральным прокурором. Он был почти прав. Сегодня встречи Свидетелей Иеговы на территории стран бывшего Советского Союза посещает более 700 000 человек. На этих встречах вместо пропаганды люди слышат чистые слова библейской истины».

«ВЫ ТУТ ДЛЯ СВИДЕТЕЛЕЙ КУРОРТ УСТРОИЛИ»

Виктор Гутшмидт продолжает: «Администрация лагеря показала генеральному прокурору все цветы и деревья, посаженные Свидетелями, а также посылки в бараках, которые они получили и которые никто не крадет. Он посмотрел на все это с нескрываемым удивлением. Однако позднее мы узнали, что он приказал администрации лагеря уничтожить все цветы и деревья. Он сказал начальнику лагеря: „Вы тут вместо лагеря для Свидетелей курорт устроили“. Кроме того, он запретил Свидетелям получать посылки и приказал закрыть продовольственный киоск, в котором Свидетели могли покупать дополнительную еду.

Однако, к радости братьев, начальство выполнило не все указания. Например, сестры по-прежнему занимались выращиванием цветов. Осенью они срезали цветы и делали большие букеты, которые раздавали работникам лагеря и их детям. Особенно было приятно видеть, как дети приходили к родителям на вахту, брали цветы и веселыми убегали в школу. Они любили Свидетелей».

Далее Виктор вспоминает: «Однажды в начале 1964 года один охранник, брат которого работал в КГБ, сказал, что против Свидетелей Иеговы готовится большая государственная кампания. Но осенью того года Никита Хрущев был внезапно снят с поста главы государства, и волна преследований спала».

ПЕСНИ ЦАРСТВА В ЛАГЕРЕ ОСОБОГО РЕЖИМА

В 1960-е годы в одном мордовском лагере особого режима заключенным можно было получить посылку лишь раз в год, и то за «особые заслуги». Здесь постоянно проходили обыски. Когда у кого-нибудь находили клочок бумаги с библейским стихом, то давали десять суток карцера. Кроме того, в этом лагере заключенные получали меньше еды, чем в других лагерях. Работа в лагерях строгого режима была изнурительной: Свидетели должны были выкорчевывать в лесу пни огромных размеров. Алексей Непочатов рассказывает: «Часто мы были на грани полного истощения. Но мы сохраняли бодрый дух и не унывали. Чтобы поддержать друг друга, братья пели песни Царства. Мужским хором, даже без женских голосов, мы выстраивали такое многоголосие, которое невозможно описать. Эти песни поднимали настроение не только Свидетелям. Иногда даже офицеры просили братьев во время работы петь песни. Однажды, когда мы валили лес, к нам подошел начальник конвоя и сказал: „Спойте несколько песен. Сам дивизионный офицер просит!“

Тот офицер много раз слышал, как братья исполняли песни Царства. Эта просьба была как нельзя кстати, поскольку мы были крайне уставшими. И мы с радостью прославили Иегову своими голосами. Обычно, когда мы пели в лагере, жены офицеров выходили из соседних домов на крыльцо и долго слушали. Особенно им нравилась песня № 6 „Приветствуй, земля!“ из старого песенника. Это была песня с прекрасными словами и замечательной мелодией».

ОН ПОПАЛ В «ДРУГУЮ СТРАНУ»

Даже в самых неожиданных ситуациях было очевидно, кто такие Свидетели Иеговы. Виктор Гутшмидт вспоминает: «Однажды в конце рабочей недели, когда мы сидели в саду, в наш лагерь привезли электротовары на большую сумму. Водитель не был нашим братом, но был из нашего лагеря, а экспедитор из другого лагеря. Поскольку склад был закрыт, а кладовщик в отпуске, Свидетелей попросили принять и разгрузить этот дорогостоящий товар.

Товар мы разгрузили и сложили возле склада, недалеко от бараков, где жили наши братья. Экспедитор сильно нервничал из-за того, что товар принят не по накладным и что нет подписи кладовщика. Однако водитель сказал ему: „Не бойся, здесь никто ничего не тронет. Ты попал в „другую страну“. Забудь о том, что происходит за территорией лагеря. Сними с руки часы, положи в любом месте, и завтра найдешь их там же“. Но экспедитор все твердил, что весь товар оценивается в полмиллиона рублей и он не может просто так, без подписи на накладных, его оставить.

Вскоре пришло лагерное начальство и потребовало, чтобы машина выехала из лагеря. Экспедитору сказали: „Оставь накладные, а завтра приедешь и заберешь“. Экспедитору ничего не оставалось, как уехать. На следующее утро он приехал и хотел было войти на территорию лагеря, чтобы ему подписали накладные, как охранник вручил ему уже подписанные документы.

Позже охранник рассказал нам, что экспедитор долго не уходил: полчаса стоял и смотрел то на ворота, то на документы, разворачивался, чтобы уйти, и возвращался, и снова разворачивался, и опять смотрел. Первый раз в жизни он видел подобное: без него приняли дорогостоящий товар, расписались в документах, и все честно. Но самое интересное, что это происходило в лагере особого режима, где отбывали наказание „особо опасные преступники“. Как бы ни работала пропаганда против Свидетелей, когда происходило нечто подобное, окружающие ясно понимали, кто такие Свидетели Иеговы на самом деле».

«ОНИ СНОВА ПРОПОВЕДУЮТ»

В 1960 году, через несколько дней, после того как братья оказались в мордовском лагере № 1, из них выбрали более 100 человек и перевели в 10-й лагерь, специальную тюрьму в поселке Ударный. Этот лагерь назывался еще «экспериментальной тюрьмой» для перевоспитания Свидетелей. Заключенные носили полосатую форму, как в нацистских концлагерях. Свидетели, помимо другой работы, должны были корчевать в лесу пни огромных размеров. В день каждому нужно было выкорчевать 11—12 пней. Но иногда целая бригада братьев за день не могла выкорчевать даже один пень огромного старого дуба. Часто, чтобы поддержать друг друга, они пели песни Царства. Услышав их песни, начальник тюрьмы порой кричал: «Свидетели сегодня остаются без ужина, чтобы не пели. Я научу вас работать!» Один брат, отбывавший срок в том лагере, вспоминает: «Иегова поддерживал нас. Несмотря на то что мы находились в тяжелейших условиях, мы были духовно бодрыми. Мы всегда подбадривали друг друга, ведь в спорном вопросе мы заняли сторону Иеговы» (Прит. 27:11).

Помимо нескольких «воспитателей» тюрьмы, к каждой камере был прикреплен свой «воспитатель» — офицер не ниже капитана по званию. Все усилия этих офицеров были направлены на то, чтобы заставить Свидетелей отречься от веры. Если бы кто-нибудь из Свидетелей поддался «воспитанию», то есть отрекся от веры, его бы освободили. Ежемесячно на каждого Свидетеля оформлялась характеристика с несколькими подписями работников тюрьмы. В этой характеристике всегда было написано: «На воспитательные меры не реагировал, остается тверд в своих убеждениях». Иван Климко говорит: «Я провел в этой тюрьме шесть из десяти лет заключения и был назван, как и другие братья, „особо опасным рецидивистом“. Как нам говорили офицеры, власти намеренно создали для Свидетелей чрезвычайно тяжелые условия, чтобы наблюдать за нашим поведением».

Иов Андроник, который провел пять лет в этой тюрьме, однажды спросил у начальника лагеря: «Сколько мы будем находиться в этой тюрьме?» Тот ответил: «Пока всех вас не отправят туда» — и указал в сторону леса. Иов говорит: «Нас содержали отдельно от других, чтобы мы не могли проповедовать. За нами был установлен пристальный надзор. Даже если кому-то из нас нужно было идти в другую часть лагеря, нас обязательно сопровождал надзиратель. Несколько лет спустя, когда нас перевели на общий режим, некоторые заключенные, не-Свидетели, говорили лагерной администрации: “Свидетели Иеговы все же победили. Вы держали их отдельно, а они снова проповедуют“».

ОФИЦЕР УЗНАЁТ СВОЮ БИБЛИЮ

В лагерь № 10 было крайне трудно проносить библейскую литературу, не говоря уже о Библии. Братьям казалось, что пронести Божье Слово туда было почти невозможно. «Но для Иеговы нет ничего невозможного,— рассказывает один брат, который провел в этой тюрьме несколько лет.— Он услышал наши молитвы. Мы просили хотя бы одну Библию на 100 Свидетелей в этой тюрьме, а у нас оказалось даже две!» (Матф. 19:26). Как это получилось?

Однажды на работу в качестве «воспитателя» был взят полковник. Но как «воспитывать» Свидетелей, не имея библейских познаний? Он где-то раздобыл изрядно потрепанную Библию и, уходя в отпуск, попросил одного пожилого баптиста сделать переплет, а надзирателей предупредил, чтобы Библию у него не отбирали. Этот баптист похвалился Свидетелям, что у него появилась Библия, и согласился, чтобы они взяли ее посмотреть. Получив в руки этот «клад», братья расшили Библию на отдельные листы и незаметно для надзирателей раздали их всем Свидетелям для переписывания. В течение нескольких дней тюремные камеры, где находились наши братья, превратились в своего рода типографии. Каждый лист переписывался в двух экземплярах. Вот что рассказывает один брат: «Когда все листы были собраны, появилось три Библии! Полковник получил свой экземпляр в новом переплете, а мы — две Библии. Один экземпляр мы оставили для чтения, а другой положили в „хранилище“. „Хранилищем“ литературы служили каналы, где проходили кабели высокого напряжения. Там мы сделали специальные места. Поскольку надзиратели боялись даже подходить к этим каналам, там никто никогда не проводил обысков. Электрический ток был надежным охранником нашей библиотеки».

Однажды во время обыска один листок от переписанной Библии попал полковнику в руки. Поняв, что произошло, он сильно сокрушался: «Это же часть Библии, которую я сам принес в лагерь!»

ПРАЗДНОВАНИЕ ВЕЧЕРИ

Каждый год братья в лагерях старались проводить празднование Вечери. За все годы пребывания в мордовском лагере ни один из братьев не пропустил этого события. Конечно же, администрация лагеря старалась этому помешать. Им была известна дата празднования, и в этот день обычно все лагерные службы приводились в повышенную готовность. Однако к вечеру оттого, что приходилось неусыпно следить за братьями, многие охранники уставали, поскольку не знали ни места, ни точного времени проведения Вечери.

Братья всегда старались достать пресный хлеб и вино. Однажды в день Вечери отрядный одной смены, обнаружив в тумбочке приготовленные для празднования символы, забрал их. Однако позднее, когда смена поменялась, брат, убиравший в кабинете того отрядного, незаметно вынес символы и передал их братьям. Вечером, во время третьей смены, братья смогли с этими символами отпраздновать Вечерю. А символы были очень нужны, поскольку один из братьев принимал от них.

ПРОВЕДЕНИЕ ВЕЧЕРИ В ЖЕНСКОМ ЛАГЕРЕ

В других лагерях при проведении Вечери тоже сталкивались с трудностями. Валентина Гарновская вспоминает, как чрезвычайно трудно было проводить Вечерю в женском лагере в Кемерово. Она рассказывает: «В этом лагере содержалось около 180 сестер. Нам запрещалось встречаться вместе. За десять лет мы смогли провести празднование Вечери лишь дважды. Как-то раз мы решили провести Вечерю в одном из кабинетов, который я убирала. Сестры тайно стали там собираться, приходя одна за другой в течение нескольких часов до начала Вечери. Пришло около 80 сестер. На столе у нас был незаквашенный хлеб и сухое красное вино.

Мы решили начать без песни, и одна сестра произнесла вступительную молитву, и вначале всё проходило достойно и радостно. Но затем мы услышали шум и крики и поняли, что нас ищут охранники. Вдруг мы увидели, как отрядный смотрит на нас в окно, хотя окно было высоко от земли. В тот же момент раздался сильный стук в дверь, и кто-то потребовал, чтобы мы ее открыли. Ворвавшись в кабинет, охранники схватили сестру, которая выступала с речью, и увели ее в одиночную камеру. Другая сестра смело продолжила речь, и ее тоже схватили. Сразу после нее третья сестра попыталась выступить с речью, поэтому всех нас затолкали в другую комнату, угрожая одиночным заключением. Там мы закончили празднование Вечери с песней и заключительной молитвой.

Когда мы вернулись в бараки, другие заключенные встретили нас словами: „Когда вы все вдруг исчезли, мы решили, что пришел Армагеддон и Бог забрал вас на небо, а нас оставил здесь погибать!“ Эти заключенные были с нами уже несколько лет, но истину не принимали. Однако после этого некоторые из них стали прислушиваться к нашим словам».

«МЫ ПРИЖИМАЛИСЬ ДРУГ К ДРУГУ»

В одном воркутинском лагере находилось много Свидетелей из Молдавии, Украины, Прибалтики и других республик Советского Союза. Иван Климко вспоминает: «Стояла зима 1948 года. Хотя у нас не было библейской литературы, мы записывали на маленьких листочках бумаги то, что вспоминали из прошлых журналов, и прятали от надзирателей. Но они знали, что у нас есть такие листочки. Начались долгие мучительные обыски. В морозные зимние дни нас выгоняли на улицу и выстраивали в линейку по пять человек. Часто нас пересчитывали по нескольку раз. Казалось, они ждали, что мы сами отдадим эти листочки, чтобы не замерзнуть на сильном морозе. Когда нас вот так по нескольку раз пересчитывали, мы тесно прижимались друг к другу и обсуждали какую-нибудь библейскую тему. Наши мысли всегда были заняты духовным. Иегова помогал нам оставаться верными ему. Некоторое время спустя братьям удалось пронести в лагерь даже Библию. Ее мы разделили на несколько частей, чтобы во время обыска ее не конфисковали целиком.

Среди охранников были те, кто понимал, что тюремный лагерь не место для Свидетелей Иеговы. Эти добрые люди помогали нам как могли. Некоторые из них попросту „закрывали глаза“, когда кому-нибудь из нас приходила посылка. Обычно в каждой посылке были спрятаны один или два листочка из „Сторожевой башни“. Эти листочки весом несколько граммов были ценнее килограммов продуктов. В каждом лагере Свидетели были обделены во многом, но в духовном отношении мы были очень богаты» (Ис. 65:13, 14).

«ОН РАЗДЕЛИТ ЕЕ НА 50 ЧАСТЕЙ!»

Каждую неделю братья проводили изучения с теми, кто проявлял интерес к истине. Некоторые заключенные, даже те, кто не интересовался Библией, знали, что после семи часов вечера в бараках проводились библейские изучения, и старались не шуметь. Иов Андроник вспоминает: «Было очевидно, что Иегова заботится о нас и о продвижении своего дела. Кроме того, мы старались проявлять христианскую любовь друг к другу, применяя библейские принципы. Например, мы делились другом с другом продуктами, которые нам присылали в посылках, что было необычно в лагерях.

У нас в лагере ответственным за распределение продуктов среди братьев был Николай Пятоха. Один кагэбист как-то сказал: „Дай Николаю одну конфету, и он разделит ее на 50 частей!“ Вот как поступали братья. Мы делились всем, что приходило в лагерь, будь то буквальная или духовная пища. Это поддерживало нас, а также было прекрасным свидетельством для искренних людей» (Матф. 28:19, 20; Иоан. 13:34, 35).

НАДБАВКА ЗА ПРИМЕРНОЕ ПОВЕДЕНИЕ

В одном лагере те, кто работал непосредственно со Свидетелями Иеговы, получал к окладу денежную надбавку до 30 процентов. Почему? Виктор Гутшмидт вспоминает: «Женщина, которая раньше работала в лагерном киоске, объяснила почему. Она сказала, что в лагерях, где содержались многие наши братья, всем работникам было приказано не раздражаться, не сквернословить, а вести себя тактично и вежливо. Именно за такое примерное поведение работники лагеря получали надбавку к зарплате. Это делалось для того, чтобы показать, что не только Свидетели Иеговы ведут примерный образ жизни и что они ничем не отличаются от других. Выходит, надбавку давали за хорошее поведение. В лагере работали медики, мастера, бухгалтеры, надзиратели — всего около 100 человек. Никто не хотел терять дополнительные деньги.

Однажды брат, работавший за пределами лагеря, случайно услышал, как бригадир, не-Свидетель, громко сквернословил. На следующий день брат встретил его в лагере и сказал: „Вас, наверное, на вахте сильно обидели, вы так громко ругались!“ Тот признался: „Нет, просто за целый день внутри всё накопилось, а когда вышел, выпустил пар“. Действительно, для людей было тяжелым бременем вести себя так же, как Свидетели Иеговы».

СТЕКЛИМ ОКНА И ПРОПОВЕДУЕМ

Братья пользовались любой возможностью, чтобы свидетельствовать другим, и порой их усилия щедро вознаграждались. Николай Гуцуляк вспоминает: «Мы часто получали продукты в лагерном киоске. Каждый раз, когда подходила моя очередь, я старался коротко затронуть какую-нибудь библейскую тему. Женщина, которая отпускала продукты, всегда внимательно слушала и однажды попросила дать ей что-нибудь почитать. Три дня спустя офицер вызвал меня на проходную. Он сказал, чтобы я и еще один Свидетель застеклили окно в доме начальника лагеря.

В сопровождении трех конвоиров мы с братом пошли в город. Когда мы подошли к дому, дверь открыла женщина, которая работала в продуктовом киоске. Она оказалась женой начальника лагеря! Один солдат встал у ворот, а двое других — у окон. Угостив чаем, женщина попросила нас больше рассказать о Библии. В тот день мы застеклили ей окно и дали основательное свидетельство. Она выслушала и сказала: „Не бойтесь меня. Мои родители, так же как и вы, были богобоязненными людьми“. Она тайно читала нашу литературу, не говоря об этом мужу, который ненавидел Свидетелей Иеговы».

После войны я вернулся в Россию

АЛЕКСЕЙ НЕПОЧАТОВ

РОДИЛСЯ: 1921 год.

КРЕСТИЛСЯ: 1956 год.

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ: истину познал в концлагере Бухенвальд в 1943 году и провел 19 лет в заключении в СССР. Он прослужил общим пионером более 30 лет, из них бо́льшую часть под запретом.

ВО ВРЕМЕНА нацизма Алексея в возрасте 20 лет отправили в концлагерь Освенцим. Затем его перевели в концлагерь Бухенвальд, где он и познал истину. Незадолго до его освобождения два помазанных брата сказали ему: «Алексей, хорошо, если после войны ты вернешься в Россию. Это огромная страна, где особенно нужны жнецы. Положение в стране непростое, будь готов к любым испытаниям. Мы будем молиться за тебя и за тех, кто будет слушать».

В 1945 году англичане освободили Алексея. Вернувшись в Россию, он был приговорен к 10 годам заключения за отказ идти на выборы. Он пишет: «Вначале здесь я был единственным Свидетелем. Я просил у Иеговы руководства в поиске „овец“, и вскоре нас уже было 13! Все это время у нас не было библейской литературы. Мы выписывали библейские стихи из книг, которые брали в библиотеке».

Алексей полностью отбыл свой 10-летний срок. После освобождения он поехал туда, где, как он знал, многие люди верили в Иисуса. Он рассказывает: «Люди испытывали духовный голод. Они приходили ко мне и днем и ночью, многие с детьми. Всё, что они слышали, они проверяли по Библии».

За последующие несколько лет благодаря Алексею крестилось 70 человек. Одной из них была Мария, которая стала его женой. Он вспоминает: «КГБ выследил меня. Я был арестован и приговорен к 25 годам заключения. Затем арестовали и Марию. До суда Мария провела семь месяцев в одиночной камере. Следователь обещал ее сразу же освободить, если она отречется от Иеговы. Мария отказалась. Суд приговорил ее к семи годам лагерного заключения. Нашу маленькую дочь взяла на воспитание наша духовная сестра».

Алексея и Марию досрочно освободили. Они поселились в Тверской области. Здесь власти и местные жители оказывали им сильное противодействие, а один сосед даже поджег их дом. В последующие годы им приходилось много раз переезжать, но в каждом месте они оставляли после себя учеников.

Алексей рассказывает: «В годы заключения у нас не было возможности читать Слово Бога. Поэтому мы поставили перед собой цель читать Библию каждый день. Мы с Марией прочитали Библию уже более 40 раз. Именно Слово Бога давало нам сил и поддерживало наше рвение в проповеди».

В общей сложности Алексей провел 4 года в нацистских концлагерях и 19 лет в советских тюрьмах и лагерях. За 30 с лишним лет пионерского служения они с женой помогли десяткам людей узнать и полюбить Иегову.

В 1949 году во Львове меня арестовали за проповедь, а дома остались муж и две маленькие дочери. Так называемая «тройка», состоявшая из трех судей, на закрытом заседании приговорила меня к расстрелу. Зачитав приговор, женщина, одна из трех судей, добавила: «Поскольку у вас двое детей, мы решили заменить вам смертную казнь на 25 лет заключения».

Меня привели в камеру, где находились только мужчины. Они уже знали, что я Свидетель Иеговы. Услышав, что меня приговорили к 25 годам, они удивились, что я такая спокойная. Когда меня выводили из тюрьмы, один молодой солдат протянул сверток с продуктами и по-доброму сказал: «Не бойся, все будет хорошо».

До 1953 года я отбывала наказание в лагере на севере России. В лагере было много наших сестер из разных республик Советского Союза. Мы любили друг друга, как одна семья.

Мы, сестры, старались своим поведением в лагере дать хорошее свидетельство окружающим в надежде, что это побудит и их служить Богу. Нам приходилось много и тяжело работать.