В первые века нашей эры были широко известны культы египетского бога Сераписа и богини Исиды, сирийской богини Атаргатис, которую изображали в виде женщины с рыбьим хвостом, и персидского бога солнца Митры.

В Деяниях точно отражена языческая атмосфера, окружавшая ранних христиан. Например, римский проконсул Кипра общался с колдуном-евреем (Деян. 13:6, 7). В Листре местные жители приняли Павла и Варнаву за греческих богов Гермеса и Зевса (Деян. 14:11—13). Когда Павел был в Филиппах, ему встретилась служанка, которая занималась гаданием (Деян. 16:16—18). В Афинах апостол заметил, что жители города, «кажется, больше других» испытывали «страх перед божествами». В том городе он также увидел жертвенник, на котором было написано: «Неведомому Богу» (Деян. 17:22, 23). Эфесяне поклонялись богине Артемиде (Деян. 19:1, 23, 24, 34). На острове Мальта люди назвали Павла богом, так как он не потерпел никакого вреда от укуса ядовитой змеи (Деян. 28:3—6).

Главным среди исконно римских богов был Юпитер, которого называли Оптимус Максимус (Optimus Maximus), то есть наилучший и величайший. Он считался олицетворением силы ветра, дождя, молнии и грома. Сестра и супруга Юпитера, Юнона, которую ассоциировали с луной, заботилась обо всех сторонах жизни женщин. Ее дочь Минерва была богиней ремесел, профессий, искусств и войны.

Римский пантеон казался бесконечным. Лары и пенаты были семейными богами, Веста — богиней домашнего очага, двуликий Янус — богом всех начал. У каждого ремесла был свой бог-покровитель. Римляне обожествляли даже абстрактные понятия. Пакс оберегала мир, Салюс — здоровье, Пудикития была символом скромности и целомудрия, Фидес — верности, Виртус — мужества, и Волюптас — наслаждения. О каждом общественном и частном деле было принято вопрошать богов. И чтобы обеспечить благоприятный исход любого начинания, требовалось умилостивить соответствующего бога ритуальными молитвами, жертвами и празднествами.

Чтобы определить волю богов, римляне искали предзнаменования. В основном это делали, рассматривая внутренности жертвенных животных. Считалось, что по их состоянию и виду можно было узнать, благоволят ли боги к предстоящему делу или нет.

К концу II века до н. э. римляне стали отождествлять своих главных богов с богами греческого пантеона — Юпитера с Зевсом, Юнону с Герой и так далее. Вместе с божествами римляне также заимствовали греческую мифологию. Мифы и легенды не льстили богам, у которых были те же пороки и слабости, что и у людей. Например, Зевса изображали насильником и педофилом, который вступал в сексуальные отношения со смертными и так называемыми бессмертными. Бесстыдные приключения богов, которые часто вызывали бурные аплодисменты в античных театрах, давали право поклонникам этих богов предаваться своим низменным страстям.