Румыния оказывается за железным занавесом

В ноябре 1946 года, за год до визита Альфреда Рютимана, к власти в Румынии пришли коммунисты. За несколько лет их партия полностью устранила оппозицию и быстрыми темпами начала внедрять в стране социалистический строй, приближая общественную и политическую систему Румынии к советскому образцу.

Воспользовавшись затишьем перед бурей, братья напечатали сотни тысяч журналов, брошюр и других публикаций и поместили их на 20 складах по всей стране. В то время многие возвещатели стали активнее проповедовать, и некоторые начали пионерское служение. Среди них были Михай Нистор и Василе Сабадэш.

Михая назначили служить в северо-западную и центральную часть Трансильвании. Его долгое время преследовали коммунисты, но он выстоял и, когда запрет был снят, продолжил служить там же. Как ему удалось избежать ареста? Михай вспоминает: «Я смастерил сумку, очень похожую на те, с которыми ходили стекольщики. В рабочей одежде, со стеклом и инструментами, я ходил по центральной части сел и городов, куда меня направили проповедовать. Когда я замечал полицейских или подозрительных людей, я громким голосом предлагал услуги стекольщика. В то время братья находили разные способы, чтобы не попасться в руки врагов. Это было захватывающее, но опасное дело, и не только для нас, пионеров, но и для семей, которые принимали нас у себя. Несмотря на все это, мы получали огромную радость, видя, как изучающие Библию растут духовно и вливаются в ряды возвещателей».

Василе Сабадэш тоже не прекращал служить пионером, хотя ему приходилось часто переезжать. Секретная служба под названием Секуритате — главное управление госбезопасности нового, коммунистического режима — отправляло братьев на поселение в разные части страны. Василе отыскивал таких братьев и оказывал им поддержку. «Чтобы меня не арестовали,— рассказывает Василе,— мне нужно было проявлять осторожность и изобретательность. Отправляясь в другую часть страны, я всегда старался подыскать подходящий повод, например брал путевку в санаторий.

Оставаясь вне подозрений, я смог наладить связь с братьями и они стали регулярно получать духовную пищу. Моим девизом были слова из Исаии 6:8: „Вот я, пошли меня“, а также из Матфея 6:33: „Продолжайте искать прежде Царства“. Эти стихи помогали мне сохранять радость и стойкость». Такие качества были необходимы для Василе, поскольку, несмотря на всю его осторожность, он, как и многие другие, в конце концов был арестован.

Жестокие гонения на организацию Бога

К 1948 году поддерживать связь со всемирным главным управлением стало труднее, и братья решили отправлять закодированные сообщения на открытках. В мае 1949 года Мартин Магьяроши послал сообщение от Петре Ранки, который служил в бухарестском офисе. В сообщении говорилось: «В нашей семье все хорошо. У нас был очень сильный ветер и жуткий холод, поэтому мы не могли работать в поле». Позднее другой брат написал, что «семье никак не удается достать сладостей» и «многие болеют». Имелось в виду, что не было возможности отправлять в Румынию духовную пищу и что многие братья сидели в тюрьме.

По решению Министерства юстиции от 8 августа 1949 года, офис и жилые помещения в Бухаресте опечатали, а все оборудование вместе с личными вещами конфисковали. В последующие годы сотни братьев были арестованы и осуждены. Когда у власти были фашисты, Свидетелей Иеговы обвиняли в том, что они коммунисты; когда к власти пришли коммунисты, братьев стали считать «империалистами» и «американскими пропагандистами».

На каждом шагу были шпионы и доносчики. В «Ежегоднике» за 1953 год говорилось, что коммунисты ввели строгий режим и что «все, получившие почту с Запада, заносятся в черный список, и за ними тщательно следят». Далее в отчете сообщалось: «Трудно описать словами, какой здесь царит ужас. Даже в кругу семьи люди не доверяют друг другу. О свободе нет и речи».

В начале 1950 года Памфил и Елена Альбу, Петре Ранка, Мартин Магьяроши и многие другие были арестованы по ложному обвинению в шпионаже в пользу Запада. Некоторых подвергли пыткам, требуя выдать секретную информацию или признаться в «шпионаже». Однако они признавались лишь в том, что служат Иегове и его Царству. После этого одних братьев направили в тюрьму, других — в трудовые лагеря. Как эта волна преследований повлияла на дело Царства? В том же 1950 году в Румынии был отмечен 8-процентный рост числа возвещателей. Разве это не свидетельство силы Божьего святого духа?

Брата Магьяроши, которому было около 70, отправили в тюрьму города Герла (Трансильвания), где он умер в конце 1951 года. «Ему пришлось много пострадать за истину,— сообщалось в отчете,— особенно после ареста в январе 1950 года. Теперь его страдания закончились». На протяжении почти 20 лет Мартин подвергался злобным нападкам духовенства, фашистов и коммунистов. Пример его стойкости напоминает о словах апостола Павла: «Я вел доблестную борьбу, пробежал дистанцию до конца, веру сохранил» (2 Тим. 4:7). Хотя его жена, Мария, избежала тюрьмы, она тоже подала прекрасный пример стойкости в бедах. Один брат сказал, что Мария «благоразумная сестра, беззаветно преданная делу Господа». Когда Мартина арестовали, о Марии стали заботиться родственники, в том числе приемная дочь, Мэрьоара, которая тоже попала в тюрьму и была выпущена на свободу осенью 1955 года.

«Свидетели Иеговы — замечательные люди»

В 1955 году власти объявили амнистию, и большинство братьев было выпущено на свободу. Однако они наслаждались ею совсем недолго. В 1957—1964 годах гонения на Свидетелей Иеговы возобновились, они подвергались арестам, некоторых приговаривали к пожизненному заключению. В неволе братья не унывали и укрепляли друг друга. И они стали широко известны своей принципиальностью и честностью. «Свидетели Иеговы — замечательные люди, они не сдавались и не отрекались от своей веры»,— вспоминает один политзаключенный. По его словам, там, где он отбывал срок, Свидетелей «уважали больше всех».

В 1964 году была объявлена еще одна амнистия. Но и на этот раз передышка была недолгой: в 1968—1974 годах было арестовано еще больше Свидетелей. «Мы проповедуем евангелие,— писал один брат,— и поэтому подвергаемся пыткам и насмешкам. Просим вас молиться о наших заключенных братьях. Мы понимаем, что это испытание, которое нам необходимо перенести. Мы и дальше будем мужественно проповедовать благую весть, исполняя пророчество из Матфея 24:14. Но еще раз очень просим, не забывайте нас!» Как мы увидим, Иегова слышал настойчивые, слезные молитвы своих верных служителей и утешал их.

Сатана сеет сомнения

Дьявол пытается сломить Божьих служителей не только нападая извне, но и действуя внутри собрания. Например, некоторые братья, выпущенные на свободу в 1955 году, не получили тех почетных обязанностей, которые были у них до заключения. В ответ они затаили обиду и стали сеять раздор. Они стойко перенесли тюремное заключение, но поддались гордости! Сатана действовал и другим способом. Так, чтобы избежать преследований, по крайней мере один брат, наделенный большими полномочиями, стал сотрудничать с Секуритате и причинил много зла верным христианам и принес немало вреда делу проповеди (Матф. 24:10).

Служители Иеговы столкнулись и с расхождением во взглядах, касающиеся вопросов совести. Например, арестованные братья могли выбирать, где отбывать заключение: в тюрьме или на соляных шахтах. Когда кто-то выбирал последнее, то некоторые расценивали это как нарушение библейских принципов. А кто-то считал, что сестры не должны пользоваться косметикой, что нельзя ходить в кино и театр или иметь радио.

Но важно то, что братья в целом не упускали из виду самое главное — хранить верность Богу. Это стало очевидным, когда в отчете 1958 служебного года сообщалось, что в проповедническом служении участвовало 5 288 человек, на тысячу с лишним больше, чем в предыдущем году. На Вечере воспоминания присутствовало 8 549 человек, и 395 крестилось.

В 1962 году братья столкнулись с еще одним испытанием. В «Сторожевой башне» объяснялось, что в Римлянам 13:1 под выражением «высшие власти» подразумеваются человеческие правительства, а не Иегова Бог и Иисус Христос, как это понималось ранее. Многим румынским братьям, которые натерпелись издевательств от рук жестоких правителей, было нелегко принять новое понимание. Некоторые даже посчитали, что это была хитрая уловка коммунистов, стремившихся добиться от них полного подчинения государству, что противоречило бы принципу из Матфея 22:21.

Один Свидетель поговорил об этом с братом, который побывал в Берлине, Риме и других городах. «Брат заверил,— вспоминает он,— что новое понимание было не уловкой коммунистов, а духовной пищей от благоразумного раба. Но я все равно колебался, и поэтому спросил у нашего областного надзирателя, что нам теперь делать.

Областной надзиратель ответил: „Продолжать проповедовать — вот что нужно делать!“

Это был мудрый совет, и я рад, что до сих пор участвую в деле проповеди!»

Хотя поддерживать связь с румынскими братьями было нелегко, всемирное главное управление и филиал, ответственный за Румынию, делали все возможное, чтобы румынские братья знали об открывшихся истинах и трудились вместе как единая духовная семья. С этой целью в собрания направили специальные письма, а в «Нашем царственном служении» напечатали особые статьи.

Каким образом эта духовная пища достигала народа Иеговы? У каждого члена Комитета страны были свои секретные каналы связи с разъездными надзирателями и старейшинами собраний. Такая связь поддерживалась благодаря надежным курьерам, которые также доставляли письма и отчеты в офис в Швейцарии и из него. Так братья могли хотя бы частично получать духовную пищу и теократическое руководство.

Верные братья и сестры тоже помогали укреплять дух единства в собраниях и группах. Одним из таких братьев был Йосиф Жукан, который часто повторял: «Мы не можем рассчитывать на спасение в Армагеддоне, если не будем регулярно питаться духовно и поддерживать тесную связь с „Матерью“». Он имел в виду земную часть организации Иеговы. Такие братья были настоящим сокровищем для народа Бога и защитой от тех, кто стремился подорвать единство.

Вражеская тактика

Чтобы ослабить веру служителей Иеговы и подчинить их своей воле, коммунисты использовали шпионов, предателей, пытки, лживую пропаганду, а также грозили смертью. Среди шпионов и осведомителей были соседи, коллеги по работе, отступники, родственники и агенты Секуритате. Последние даже проникали в собрания и знакомились с теократическими терминами, претворяясь, что интересуются истиной. Такие лжебратья причиняли большой вред, по их наводке совершалось много арестов. Один агент, Саву Габор, даже занимал ответственное положение. Братья разоблачили его в 1969 году (Гал. 2:4).

Секуритате следило за отдельными людьми и целыми семьями при помощи скрытых микрофонов. Тимотей Лазэр рассказывает: «Пока я сидел в тюрьме за позицию христианского нейтралитета, моих родителей и младшего брата периодически вызывали в главное управление Секуритате, где допрашивали по шесть часов подряд. Однажды, в то время как их допрашивали, в нашем доме установили жучки. Вечером мой брат, электрик, заметил, что счетчик электроэнергии вращается слишком быстро. Он все проверил и обнаружил два подслушивающих устройства. Брат их сфотографировал и снял. На следующий день пришли агенты Секуритате и попросили назад свои „игрушки“».

Лживая пропаганда часто преподносилась в форме газетных статей, перепечатанных из периодики других соцстран. К примеру, статья «Секта иеговистов и ее реакционный характер» была взята из советской газеты. В ней говорилось, что организация Свидетелей Иеговы носит «ярко выраженный политический характер» и ведет «подрывную деятельность в социалистических странах». Читатели призывались сообщать о каждом, кто распространяет учения Свидетелей. Однако для понимающих людей эта политическая уловка была косвенным признаком несостоятельности гонителей, поскольку в заметке открыто говорилось, что Свидетели Иеговы по-прежнему активны и не намерены молчать.

Арестовывая брата или сестру, агенты Секуритате действовали профессионально, с жестокостью, не имевшей границ. Чтобы развязать язык своим жертвам, они даже применяли химические препараты, разрушающие мозг и нервную систему. Самойлэ Бэрэян, попавший в руки Секуритате, вспоминает: «Когда начались допросы, меня заставили принимать психотропные средства, что было хуже битья. Вскоре я почувствовал, что со мной что-то происходит. Мне было трудно ходить прямо и подниматься по лестнице. Потом у меня развилась хроническая бессонница. У меня путались мысли и еле ворочался язык.

Мне становилось все хуже и хуже. Примерно через месяц я потерял вкусовые ощущения. Появились серьезные проблемы с пищеварением, и было такое чувство, что все суставы постепенно разрушаются. Боль стала просто невыносимой. Ноги так потели, что через два месяца ботинки развалились на части, и мне пришлось их выкинуть. „Почему ты все время врешь? — кричал следователь.— Посмотри, во что ты превратился!“ Меня охватывало бешенство, и требовалось немало сил, чтобы сдерживать себя». Со временем брат Бэрэян полностью оправился от последствий такого обращения.

Агенты Секуритате применяли и психологическое давление. Алекса Бойчук вспоминает: «Однажды меня разбудили и отвели в комнату, где я мог слышать, как избивают брата. Потом я услышал плач сестры, а затем голос матери. Это была самая ужасная ночь в моей жизни. Лучше бы меня избили, чем терпеть такие мучения».

Братьям говорили, что их помилуют, если они раскроют имена других Свидетелей, а также скажут время и место проведения встреч. Женам советовали бросить мужей, сидевших в тюрьме, чтобы у их детей в будущем было меньше проблем.

Так как у многих братьев отняли собственность, они были вынуждены работать в колхозах. Сама по себе работа была неплохой, но от мужчин требовалось присутствовать на политических собраниях, которые проводились довольно часто. Тех, кто не приходил на эти встречи, высмеивали, а их зарплату урезали до минимума. Конечно, это создавало трудности для Свидетелей Иеговы, которые держались в стороне от всякого участия в политической жизни.

Делая облавы в домах Свидетелей, правительственные агенты конфисковывали личные вещи, особенно те, которые можно было продать. Посреди зимы они часто ломали печки — единственный источник тепла в доме. Зачем? Потому что в печке, говорили агенты, очень легко прятать литературу. Несмотря ни на что, наши братья продолжали проповедовать. Как мы увидим дальше, даже в трудовых лагерях и тюрьмах, терпя издевательства и лишения, братья мужественно возвещали имя Иеговы и утешали друг друга.

В лагерях и тюрьмах проставляют Иегову

Помимо тюрем, в Румынии было три больших трудовых лагеря: один в дельте Дуная, второй на одном большом острове в пойме Дуная, а третий на канале, соединяющем Дунай с Черным морем. Когда к власти пришли коммунисты, среди заключенных Свидетели стали часто встречать своих бывших гонителей, которых арестовали как сторонников старого режима. Один районный надзиратель оказался в компании 20 священников! Неудивительно, что такое окружение располагало к интереснейшим беседам.

Например, в тюрьме один брат разговорился с профессором богословия, который раньше принимал экзамены у будущих священников. Оказалось, что профессор почти ничего не знает о Библии. Среди заключенных, слышавших их разговор, был генерал, служивший при старом режиме.

— Как это так,— спросил генерал у профессора,— простой рабочий знает Библию лучше вас?

— В семинариях учат церковным традициям и преданиям, а не Библии,— ответил профессор.

— Мы верили вам,— сказал неудовлетворенный ответом генерал.— Теперь я вижу, как сильно мы заблуждались!

Со временем несколько заключенных приобрели точные знания истины и посвятились Иегове. Среди них был один мужчина, приговоренный к 75 годам тюрьмы за грабеж. Он так сильно изменился, что это заметило тюремное начальство, и его перевели на другую работу, которую обычно не доверяли осужденным за грабеж. Ему доверили ходить в город без сопровождения и закупать все необходимое для тюрьмы.

Все же в неволе приходилось несладко. Питание было очень скудным, и заключенные даже просили не чистить картофель, чтобы у них было чуть больше еды. Кроме того, они ели свеклу, траву, листья и другую растительность, просто чтобы набить желудок. Некоторые умирали от голода, и все без исключения страдали дизентерией.

Летом братья в дельте Дуная копали землю и носили ее для строительства дамбы. Зимой они косили камыш прямо на льду. Спали братья на старом металлическом пароме, в ледяном холоде и в грязи. Охранники оставались безучастными, даже если кто-то из заключенных умирал. И в таких нечеловеческих условиях братья поддерживали друг друга, помогая сохранять духовные силы. Вот что произошло с Дионисие Вырчу. Перед самым освобождением один охранник спросил у него:

— Вырчу, ты еще не сменил веру после стольких лет заключения?

— Я извиняюсь,— отозвался Дионисие,— а вы бы сменили хороший костюм на плохой?

— Нет, конечно! — сказал охранник.

— Во время заключения мне не предложили ничего лучше моей веры. Так зачем мне ее менять? — заключил Дионисие.

Дионисие и другие братья и сестры были самыми обычными людьми. Они смогли остаться мужественными и сильными духом только благодаря вере в Иегову, которую сохранили несмотря ни на что (Прит. 3:5, 6; Флп. 4:13).

Изучение по памяти

«В тюрьме я углубил свое знание истины»,— вспоминает Андраш Молнош. Каким образом? Андраш ценил возможность каждую неделю собираться с братьями для изучения Слова Бога. «Часто,— рассказывает он,— материал для обсуждения был не на бумаге, а в памяти. Братья вспоминали статьи из „Сторожевой башни“, которые они изучали на свободе. Кто-то даже мог восстановить по памяти все содержание журнала, вплоть до вопросов к статьям для изучения!» Некоторые братья так хорошо помнили содержание наших публикаций, потому что до ареста занимались их переписыванием. (Смотрите рамку «Изготовление литературы в годы запрета» на страницах 132—133.)

Планируя христианские встречи, ответственные братья заранее объявляли тему обсуждения, и все в камере старались вспомнить то, что знали по этой теме: от библейских стихов до мыслей из пособий для изучения Библии. Потом братья встречались для изучения. Выбирался руководитель, который после вступительной молитвы проводил обсуждение, задавая подходящие вопросы. Выслушав комментарии, он подводил итог и переходил к следующей мысли.

В некоторых тюрьмах собираться группами было запрещено. Однако изобретательность братьев не знала границ. Один брат вспоминает: «Мы вынимали в туалете оконное стекло и покрывали его смесью жидкого мыла и извести, соскобленной со стены. Просохнув, такое покрытие становилось очень удобным для письма, и на нем мы записывали урок на день. Один тихо диктовал слова, а другой наносил их на стекло.

Свидетели были в нескольких камерах, и в каждой образовалась группа изучения. Урок переходил от брата к брату. Поскольку только в одной камере была возможность достать стекло, в другие камеры материал передавался азбукой Морзе. Один из нас как можно тише выстукивал статью по стене или трубе отопления. В то же самое время братья в других камерах прижимали к стене или трубе кружку и прикладывали к ней ухо, как к слуховому аппарату. Конечно, тем, кто не знал азбуку Морзе, пришлось ее выучить».

В некоторых тюрьмах братья получали свежую духовную пищу благодаря находчивым, изобретательным сестрам. К примеру, выпекая хлеб, сестры прятали в тесто литературу. Братья прозвали такие передачи «хлебом с неба». Более того, сестрам удавалось проносить в тюрьму страницы Библии: они складывали их до крошечных размеров, помещали в маленькие пластиковые шарики и покрывали сверху смесью шоколада и какао-порошка.

Было только одно неудобство: братья могли спокойно читать лишь в туалете, где они на несколько минут оставались наедине с собой, без присмотра охранников. Все читали по очереди и прятали листки за сливным бачком. Другие заключенные, не-Свидетели, знали об этом тайнике и тоже украдкой читали.

Женщины и дети хранят верность

Вьорике и Аурике Филип, как и многим другим Свидетелям, пришлось столкнуться с враждебным отношением в кругу своей семьи. У них было семеро братьев и одна сестра. Вьорика вспоминает: «Желая служить Иегове, в 1973 году Аурика бросила университет в Клуж-Напоке и вскоре крестилась. Ее искренность и рвение пробудили во мне интерес к Библии. Узнав, что Бог обещает вечную жизнь в земном раю, я подумала: разве есть что-то лучше? Изучая Библию дальше, я узнала о принципе христианского нейтралитета и отказалась вступить в коммунистическую партию.

В 1975 году я посвятила свою жизнь Иегове. Я ушла из дома и стала жить у родственников в городе Сигетул-Мармацией, где работала учительницей. Так как я сторонилась всего, что связано с политикой, школьное начальство сообщило, что в конце учебного года меня уволят. Родные не хотели, чтобы я лишилась работы, и стали давить как на меня, так и на мою сестру».

Запугивали даже школьников, некоторыми из них занималось Секуритате. Дети Свидетелей подвергались жестокому обращению и оскорблениям. Многих из них исключали из школы. Одни были вынуждены искать другую школу, а другим вообще запрещалось продолжать обучение. Агенты даже пытались завербовать детей в шпионы!

Даньела Мэлуцан, которая сейчас служит пионером, вспоминает: «Меня часто выставляли на смех перед одноклассниками, потому что я отказывалась вступить в Союз коммунистической молодежи. Когда я перешла в девятый класс, агенты Секуритате, а также учителя и другие работники школы, которые были осведомителями, стали чинить мне много препятствий. С 1980 по 1982 год меня допрашивали в кабинете директора чуть ли не каждую вторую среду. Между прочим, во время допроса директору присутствовать не разрешалось. Допрос проводил полковник Секуритате, который был известен среди братьев в уезде Бистрица-Нэсэуд ненавистью к народу Бога. У этого полковника с собой были письма, порочившие ответственных братьев. Он хотел подорвать мое доверие к ним, заставить изменить своим убеждениям и сделать меня, школьницу, шпионкой Секуритате. Но у него ничего не вышло.

Порой были и приятные случаи. Например, учитель истории, член партии, хотел узнать, почему меня так часто допрашивают. Однажды он прервал урок и целых два часа на глазах у всего класса расспрашивал о моей вере. Мои ответы произвели на учителя сильное впечатление — он не понимал, почему ко мне так плохо относятся. После этого разговора учитель стал уважать наши взгляды и даже брать литературу.

Однако школьное начальство по-прежнему придиралось ко мне. В конце десятого класса меня вынудили бросить школу. Я тут же нашла работу и никогда не жалела, что осталась верной Иегове. Я очень благодарна ему, что выросла в христианской семье и что мои родители сохраняли преданность Богу несмотря на издевательства при коммунистах. Стойкость моих родителей по сей день служит для меня примером».

Испытание для юных братьев

Борясь со Свидетелями Иеговы, Секуритате с особым пристрастием охотилось на юных братьев за то, что они придерживались позиции христианского нейтралитета. Их арестовывали, сажали в тюрьму, отпускали, вновь арестовывали и опять отправляли в заключение. Это делалось для того, чтобы подорвать их дух и лишить моральных сил. Например, Йожефа Сабо приговорили к четырем годам заключения, как только он крестился.

В 1976 году, отсидев два года, Йожеф вышел на свободу и вскоре познакомился со своей будущей женой. «Мы стали встречаться и назначили дату свадьбы,— рассказывает Йожеф.— И вдруг я получил еще одну повестку в военный трибунал уезда Клуж. Я должен был явиться в тот самый день, когда была назначена наша свадьба! И все же мы решили пожениться. Сразу после свадьбы я отправился на заседание трибунала. Несмотря на то что я был женат всего лишь несколько часов, меня приговорили еще к трем годам тюрьмы, я отбыл весь этот срок. Не передать словами, сколько боли принесла эта разлука».

Вот что случилось с другим юным Свидетелем, Тимотеем Лазэром. «В 1977 году меня и моего младшего брата выпустили из тюрьмы,— рассказывает он.— Наш старший брат, который вышел на свободу годом раньше, приехал домой, чтобы отметить это событие. Однако он попал прямо в ловушку: его ждали агенты Секуритате. Мы не виделись два года, семь месяцев и пятнадцать дней, и нашего брата опять разлучили с нами, забрав в тюрьму за отказ служить в армии. Мы с младшим братом были просто убиты горем».

Празднование Вечери

В те дни, когда проходила Вечеря, противники особенно старались выследить Свидетелей Иеговы. Они делали облавы и аресты, налагали штрафы. Из предосторожности братья отмечали смерть Христа маленькими группами, иногда только своей семьей.

«Как-то раз в день Вечери,— вспоминает Теодор Памфилие,— местный начальник полиции допоздна пьянствовал со своими друзьями. Потом он собрался на облаву по домам Свидетелей и попросил одного случайного человека, у которого была машина, быть его водителем. Однако машина не заводилась. В конце концов двигатель все-таки заработал, и они поехали к нашему дому. Мы небольшой группой отмечали Вечерю и наглухо зашторили все окна. Не увидев в доме света, они решили, что никого нет дома. Начальник отправился к следующему дому Свидетелей, но там Вечеря уже окончилась, и все успели разойтись.

— Ничего,— ответил я.— Мы с братом просто разговариваем.

Всемирное главное управление обращается к румынским властям

В связи с жестоким преследованием Свидетелей Иеговы в Румынии, в марте 1970 года всемирное главное управление направило 4-страничное письмо румынскому послу в Соединенных Штатах, а в июне 1971 года — 6-страничное воззвание к президенту Румынии, Николае Чаушеску. В письме к послу отмечалось: «Обратиться к Вам нас побудила христианская любовь к нашим братьям в Румынии и беспокойство об их благополучии». Далее перечислялись имена семи братьев и сестер, сидевших в тюрьме за веру, и говорилось: «По сообщениям, некоторые из упомянутых выше лиц подвергаются в тюрьме крайне жестокому обращению. [...] Свидетели Иеговы не преступники. Ни в одной стране мира они не участвуют в политической или подрывной деятельности. Их деятельность носит исключительно религиозный характер». В заключение приводилось обращение к правительству с просьбой «облегчить участь Свидетелей Иеговы, которые претерпевают страдания».

В письме президенту Чаушеску отмечалось, что «румынские Свидетели Иеговы лишены права на свободу вероисповедания, гарантированного конституцией Румынии» и подвергаются арестам и жестокому обращению за то, что делятся своей верой с другими и собираются для изучения Библии. Также в письме упоминалось об амнистии, благодаря которой многих братьев отпустили на свободу. «Мы надеялись, что новое время наступит и для... Свидетелей Иеговы,— говорилось в письме.— К сожалению, наши ожидания не оправдались. Из всех частей Румынии мы получаем неутешительные сообщения о том, что Свидетели Иеговы по-прежнему подвергаются преследованию со стороны государства. Их дома обыскивают, литературу конфискуют, их самих арестовывают, судят, некоторых приговаривают к длительному тюремному заключению, а некоторых подвергают бесчеловечному обращению. И все это по той причине, что они читают и проповедуют Слово Бога Иеговы. Такая обстановка не приносит чести государству, и мы глубоко обеспокоены ситуацией, в которой оказались Свидетели Иеговы в Румынии».

К письму прилагались две книги: «Истина, ведущая к вечной жизни» на румынском языке и «Вечная жизнь — в свободе сынов Бога» на немецком языке.

Дела Свидетелей Иеговы пошли немного лучше, когда в 1975 году Румыния подписала Хельсинкские соглашения, которые гарантировали права человека и фундаментальные свободы, в том числе и свободу вероисповедания. Поэтому теперь под арест и в тюрьму попадали только те, кто отказывался от службы в армии.

В 1986 году была принята новая конституция, согласно которой никто, в том числе и представители власти, не имеет права вторгаться в частные владения без разрешения владельца, кроме случаев, специально оговоренных законодательством. Наконец-то братья могли чувствовать себя более-менее спокойно, проводя в частных домах христианские встречи, а также Вечерю воспоминания.

Подпольная деятельность

Чтобы обеспечивать Румынию духовной пищей во времена запрета, в страну тайно провозили готовые публикации, трафареты для их изготовления и тому подобное. Затем текст размножали. Иногда он уже был переведен на румынский или венгерский язык, но чаще его нужно было переводить с английского, итальянского, немецкого или французского языка прямо на месте. В роли курьеров выступали, например, иностранные туристы, студенты, приезжавшие на учебу, и румыны, возвращавшиеся на родину.

Секуритате всячески пыталось перехватить курьеров, а также обнаружить тайные типографии в Румынии. Братья были предусмотрительными и печатали литературу в разных селах и городах, в частных домах с хорошей звукоизоляцией. Они сделали секретные комнаты, в которых установили множительное оборудование. Иногда потайной ход в такие помещения скрывался за камином, который обычно находился у стены. Братья перестраивали камин так, чтобы его можно было отодвигать.

Шандор Парайди трудился в секретной типографии в Тыргу-Муреше, где печатали брошюру с библейскими стихами на каждый день, «Наше царственное служение», «Сторожевую башню» и «Пробудитесь!». Он вспоминает: «Мы работали по 40 часов на выходных и ложились спать по очереди на один час. Запах химикатов въедался в нашу одежду и кожу. Как-то раз, когда я пришел домой, мой трехгодовалый сынок сказал: „Папа, ты пахнешь, как библейский стих на день!“»

Траян Кира, у которого была жена и дети, изготавливал и развозил литературу в уезде Клуж. Траяну дали старую ручную множительную машину, так называемую «Мельницу», срок службы которой давно истек. Она еще работала, но с горем пополам. Поэтому Траян отдал ее для ремонта брату-механику. Брат осмотрел машину и нахмурился, из чего стало ясно, что ей пора на свалку. Но затем его лицо озарила улыбка, и он воскликнул: «Я могу сделать для тебя новую!» Брат с жаром взялся за дело: в подвале дома одной сестры устроил настоящую мастерскую и сам соорудил токарный станок. Он изготовил не один множительный аппарат, а более десяти! Эти новые «Мельницы» разошлись по всей стране и сослужили хорошую службу.

В 1980-е годы несколько братьев научились работать на более совершенных множительных машинах — офсетных. Первым приобрел необходимые навыки Николае Бентару, который затем обучил других. В доме Бентару, как и в других местах, изготовлением литературы занимались только члены семьи, каждый выполнял свою часть работы. Конечно, скрывать эту типографскую мастерскую было нелегко, особенно в то время, когда повсюду шпионили и устраивали облавы агенты Секуритате. Работать нужно было как можно быстрее, поэтому братья подолгу трудились в выходные, чтобы успеть напечатать и отправить литературу. Почему в выходные? Потому что на неделе они ходили на обычную работу.

Кроме того, нужно было проявлять осторожность, покупая бумагу. Когда покупатель просил всего лишь одну стопку — примерно 500 листов,— уже нужно было объяснять, зачем ему столько бумаги. А братья печатали до 40 000 листов в месяц! Поэтому с продавцами они вели себя очень осмотрительно. Перевозить материалы нужно было тоже осторожно, так как машины часто останавливали для досмотра.

Трудности перевода

Небольшая группа братьев и сестер, которые жили в разных частях Румынии, переводила публикации на местные языки, в том числе на украинский (на севере страны живет небольшое количество украинцев). Одни переводчики еще до истины были преподавателями иностранных языков; другие сами учили иностранный язык, иногда проходя обучение на специальных курсах.

Первое время переводчики записывали переводы от руки в тетради, которые затем отвозили на корректуру в Бистрицу, на север страны. Один или два раза в год переводчики встречались с корректорами, чтобы решить вопросы, касавшиеся их работы. Когда таких братьев и сестер находили, их часто обыскивали, допрашивали, избивали и арестовывали. Под арестом их держали несколько часов или дней, затем отпускали, снова арестовывали — и это повторяли много раз. Так их пытались запугать. Иногда их сажали под домашний арест или заставляли каждый день отмечаться в полиции. Многие попадали в тюрьму, среди них — Думитру и Дойна Чепэнару, Петре Ранка.

Думитру Чепэнару был преподавателем румынского языка и истории, а его жена, Дойна,— врачом. Секуритате удалось их поймать, арестовать и отправить в тюрьму на семь с половиной лет. Пять из них Дойна провела в одиночной камере. Имена Думитру и Дойны приводились в упомянутом выше письме, которое всемирное главное управление направило послу Румынии в Соединенных Штатах. Находясь в тюрьме, Дойна написала 500 писем со словами ободрения мужу, а также многим заключенным сестрам.

Через год после того, как арестовали Думитру и Дойну, мать Думитру, Сабина Чепэнару, тоже оказалась в тюрьме; там она провела пять лет и десять месяцев. На свободе остался только один член семьи — муж Сабины, который также был Свидетелем Иеговы. Он находился под пристальным наблюдением Секуритате, однако с риском для себя регулярно навещал всех троих.

В 1938 году Петре Ранка был назначен секретарем офиса Свидетелей Иеговы в Румынии. Поскольку он занимал такое положение, а также был переводчиком, агенты Секуритате усиленно его разыскивали. Брата Ранку вычислили в 1948 году, несколько раз арестовывали, и в 1950 году он оказался на скамье подсудимых вместе с Мартином Магьяроши и Памфилом Альбу. Его обвинили в сотрудничестве с англо-американской разведкой, и он провел 17 лет в самых страшных тюрьмах Румынии: Аюде, Герле и Жилаве, и еще 3 года под домашнем арестом в уезде Галац. Несмотря ни на что, этот верный брат отдавал все силы служению Иегове вплоть до смерти. Он закончил свой земной путь 11 августа 1991 года.

Когда думаешь о таких верных братьях, на ум приходят слова из Библии: «Не неправеден Бог, чтобы забыть труд ваш и любовь, которую вы проявили к имени его, послужив и служа святым» (Евр. 6:10).

Конгрессы под открытым небом

В 1980-е годы братья, когда предоставлялась возможность, встречались бо́льшими группами, даже по нескольку тысяч человек. Подходящим поводом для таких встреч были свадьбы или похороны. По случаю свадьбы обычно устанавливали большой шатер в удобном местечке где-нибудь в пригороде. Внутри шатер украшали красивыми коврами с библейскими сюжетами и вытканными стихами из Библии. Для многочисленных «гостей» ставили столы и стулья, на помосте вывешивали увеличенное изображение эмблемы «Сторожевой башни» и годовой текст. Местные возвещатели заботились об угощении. И все наслаждались пиром — как физическим, так и духовным.

Программа открывалась свадебной или похоронной речью, а потом преподносились доклады на разные библейские темы. Поскольку иногда докладчики опаздывали по независящим от них причинам, ответственные братья всегда были готовы заменить их. Часто у них кроме Библии не было ничего, даже планов речей.

Летом горожане, в том числе и Свидетели Иеговы, отправлялись на отдых в сельскую местность. Братья не упускали возможности проводить небольшие конгрессы на лоне природы. Они даже ставили костюмированные библейские драмы.

Многие ездили в отпуск на Черное море — прекрасное место для крещения. А как братья проводили крещение, не привлекая внимания? Например, устраивали «игру». Те, кто собирался креститься, и несколько крещеных возвещателей становились в воде в круг и бросали друг другу мяч. Посередине стоял докладчик и произносил речь, а затем крестящихся погружали в воду. Конечно, действовали они с осмотрительностью.

Зал для пчеловодов

В 1980 году в городке Негрешти-Оаш, на северо-западе Румынии, братья проявили незаурядную находчивость, чтобы получить разрешение властей на строительство Зала Царства. В то время правительство поощряло пчеловодство, и группа братьев, владевших пасеками, решила учредить местное общество пчеловодов, что дало бы им законное право построить здание для проведения встреч.

Посоветовавшись со старейшинами района, братья зарегистрировались в Румынском обществе пчеловодов и обратились в городское управление с ходатайством о строительстве зала. Власти пошли навстречу и утвердили план строительства деревянного здания размером 14 на 34 метра. Пчеловоды так обрадовались, что вместе с многочисленными помощниками построили зал за три месяца. Городские чиновники даже вынесли им особую благодарность!

Поскольку церемония торжественного открытия должна была длиться несколько часов и на ней должно было присутствовать много народа, братья получили разрешение использовать зал для проведения праздника урожая. На открытие собралось более 3 000 Свидетелей со всей страны. Городские власти очень удивились, что так много людей участвовало в жатве и пришло на «праздник».

Разумеется, в действительности праздник был духовно освежающим конгрессом. Принимая во внимание официальное назначение помещения, в ходе программы братья часто упоминали о пчелах. Например, докладчики подчеркивали трудолюбие этих насекомых, их способность ориентироваться, их организованность, самоотверженность и мужество при защите родного роя и много других качеств.

После торжественного открытия Пчелиный зал, как его стали называть, служил местом для проведения встреч в оставшиеся годы запрета и еще три года после его снятия.

Зональные надзиратели помогают обрести единство

На протяжении десятков лет коммунисты делали все возможное, чтобы посеять семена сомнения и раздоров среди служителей Бога и изолировать их от международного братства. Как рассказывалось выше, отчасти им это удалось. Некоторые разделения сохранялись вплоть до 1980-х годов. Справиться с этой проблемой помогли приезды зональных надзирателей, а также изменения в политической обстановке.

Начиная с середины 1970-х годов в Румынию несколько раз приезжал Геррит Лёш, тогда представитель филиала в Австрии, а теперь член Руководящего совета. В 1988 году Румынию дважды посетили представители Руководящего совета Теодор Ярач и Милтон Хеншель, которых сопровождал брат Лёш и переводчик Джон Бренка, в то время член вефильской семьи в Соединенных Штатах. Благодаря этим ободряющим визитам тысячи братьев, которые держались обособленно от основной группы служителей Иеговы, вновь с твердой убежденностью присоединились к стаду.

Нарастающий ветер политических перемен охватил страны соцлагеря, и в большинстве из них существовавший режим рухнул в конце 1980-х годов. В Румынии переломный момент наступил в 1989 году, когда произошел политический переворот. 25 декабря генеральный секретарь коммунистической партии, Николае Чаушеску, был расстрелян вместе со своей женой. В следующем году было сформировано новое правительство.

[Рамка/Иллюстрация, страницы 124, 125]

Мы помнили 1 600 библейских стихов

Дионисие Вырчу

Родился: 1926 год.

Крестился: 1948 год.

Краткие сведения: с 1959 года провел более пяти лет в тюрьмах и трудовых лагерях. Умер в 2002 году.

Во время заключения нам разрешалось общаться со своими семьями и один раз в месяц получать от них пятикилограммовую посылку. Посылки получали только те, кто успел выполнить свою часть работы. Мы всегда распределяли пищу поровну, обычно одну посылку делили на 30 частей. Однажды два яблока поделили на 30 человек. Хотя каждая порция и была маленькой, она помогла утолить голод.

Несмотря на то что у нас не было ни Библий, ни пособий для изучения, мы оставались духовно сильными, так как вспоминали то, что узнали до заключения, и делились этими мыслями друг с другом. У нас было заведено так: каждое утро один из братьев вспоминал какой-нибудь библейский стих. После этого мы вполголоса повторяли этот стих и размышляли о нем во время обязательной утренней прогулки, которая длилась 15—20 минут. Возвратившись в камеры размером 2 на 4 метра, в каждой из которых было по 20 человек, мы в течение получаса давали комментарии к этому стиху. Вместе нам удалось вспомнить около 1 600 стихов. В полдень братья рассматривали какую-нибудь тему, обсуждая 20—30 относящихся к ней библейских стихов. Все заучивали этот материал наизусть.

Один брат сначала думал, что он слишком стар и не сможет выучить наизусть много библейских стихов. Однако он недооценивал свои возможности. Услышав раз двадцать, как мы повторяем вслух отрывки из Библии, он сам потом мог вспомнить и процитировать много стихов, что очень его радовало.

Хотя мы были голодными и слабыми, в духовном смысле Иегова питал и укреплял нас. Но и после освобождения нам нужно было оставаться духовно крепкими, поскольку Секуритате продолжало преследовать нас, надеясь сломить нашу веру.

[Рамка, страницы 132, 133]

Изготовление литературы в годы запрета

В 1950-е годы библейскую литературу переписывали вручную, при этом часто пользовались копировальной бумагой. Это был самый простой и удобный способ. Хотя такая работа была кропотливой и утомительной, преимущество заключалось в том, что переписчики, как правило, выучивали наизусть бо́льшую часть текста. Даже попав в тюрьму, такие переписчики могли принести другим духовное освежение. Братья также пользовались пишущими машинками, но их было нелегко приобрести, к тому же такие машинки нужно было регистрировать в полиции.

В конце 1950-х годов появились мимеографы, или ротаторы. Для изготовления трафаретов братья смешивали клей, желатин, воск и наносили эту смесь ровным тонким слоем на гладкую прямоугольную поверхность, чаще всего на стекло. Специальными чернилами наносился текст на бумагу. Когда чернила высыхали, братья прижимали этот лист бумаги к восковой поверхности, получая таким образом форму для трафаретной печати. Однако эти трафареты были недолговечны, и постоянно приходилось делать новые. Изготавливая трафареты, как и рукописные копии, братья рисковали, ведь по почерку можно было установить личность писавшего.

Начиная с 1970-х годов до последних лет запрета братья использовали более десятка переносных ротаторов, которые сделали сами по принципу одной австрийской модели. Эти машинки предназначались для работы с печатными формами из бумаги с пластиковым покрытием. Братья называли эти машинки «Мельницами». В конце 1970-х годов у румынских Свидетелей появилось несколько офсетных множительных машин с полистной подачей бумаги, но поскольку братья не умели изготавливать для них печатные формы, машины стояли без дела. В 1985 году один брат из Чехословакии, химик-технолог по профессии, научил братьев делать такие формы. После этого увеличилось количество литературы, и ее качество значительно улучшилось.

[Рамка/Иллюстрация, страницы 136, 137]

Иегова наставлял меня

Николае Бентару

Родился: 1957 год.

Крестился: 1976 год.

Краткие сведения: при коммунистах занимался печатанием литературы, сейчас служит специальным пионером вместе со своей женой, Вероникой.

Я начал изучать Библию в 1972 году в городе Сэчеле и крестился через четыре года, когда мне исполнилось 18 лет. Наша деятельность была под запретом, и встречи проводились небольшими группами. Тем не менее мы регулярно получали духовную пищу, даже библейские драмы (это были цветные слайды со звуковым сопровождением).

После крещения моим первым заданием стала работа с проектором для показа слайдов. Спустя два года меня назначили ответственным за приобретение бумаги для нашей подпольной печатной мастерской. В 1980 году я научился печатать литературу и стал участвовать в изготовлении «Сторожевой башни», «Пробудитесь!» и других публикаций. У нас был мимеограф, или ротатор, и небольшой ручной печатный станок.

В это же время я познакомился с Вероникой, прекрасной, верной Иегове сестрой. Мы поженились. Она очень помогала мне в работе. В 1981 году Отто Куглич из австрийского филиала научил меня работать на нашей самой первой офсетной множительной машине с полистной подачей бумаги. В 1987 году мы установили вторую печатную машину в Клуж-Напоке, и меня назначили обучать братьев работе на ней.

После снятия запрета в 1990 году мы с Вероникой, а также с нашим сыном Флорином восемь месяцев продолжали печатать и распространять литературу. Флорин помогал сортировать напечатанные страницы, которые затем переходили на следующие операции: прессование, обрезку, брошюрование, упаковку и отправку. В 2002 году мы все трое были назначены пионерами в расположенный в 80 километрах к северу от Бухареста город Мизил с населением 15 000 человек. Мы с Вероникой служим специальными пионерами, а Флорин — общим.

[Рамка/Иллюстрация, страницы 139, 140]

Иегова ослепил наших врагов

Ана Вусенку

Родилась: 1951 год.

Крестилась: 1965 год.

Краткие сведения: с ранних лет помогала родителям размножать литературу. Позднее принимала участие в переводе публикаций на украинский язык.

Однажды в 1968 году я переписывала «Сторожевую башню» на бумажные трафаретные формы. По невнимательности я забыла спрятать эти трафареты и ушла на христианскую встречу. Вернувшись поздно вечером, я услышала, что к дому подъехала машина. Прежде чем я успела увидеть, кто это, в дом вошли пятеро агентов Секуритате с ордером на обыск. Я была в ужасе, но старалась сохранять хладнокровие. В это же время я молила Иегову простить меня за беспечность и обещала, что никогда больше не оставлю рабочие материалы на видном месте.

Старший из них сел за стол как раз там, где лежали трафареты, на которые я успела лишь накинуть скатерть. Он сидел за столом несколько часов, пока не закончился обыск. Затем, расположившись всего в нескольких сантиметрах от трафаретов, этот агент писал отчет и много раз поправлял скатерть. В отчете говорилось, что ни в доме, ни у кого из жильцов запрещенная литература не была обнаружена.

Хотя им ничего не удалось найти, они забрали отца в Бая-Маре. Мы с мамой горячо молились за него и благодарили Иегову за защиту той ночью. К счастью, через несколько дней отца отпустили.

Вскоре после этого, переписывая одну из публикаций, я вновь услышала, как рядом с домом остановилась машина. Я выключила свет и, глядя украдкой через шторы, заметила, как из машины вышли несколько мужчин в форме и направились в дом через дорогу. На следующий вечер их сменила другая группа, и это подтвердило наши подозрения, что они были тайными агентами Секуритате. Тем не менее мы не прекратили нашу работу и, чтобы не вызвать подозрений, стали выносить материалы через сад с задней стороны дома.

Отец говорил: «Эта дорога между нами и нашими врагами как облачный столп между израильтянами и египтянами» (Исх. 14:19, 20). Как же он был прав!

[Рамка/Иллюстрация, страницы 143, 144]

Нас спасла выхлопная труба

Траян Кира

Родился: 1946 год.

Крестился: 1965 год.

Краткие сведения: один из тех, кто отвечал за печатание и доставку литературы в годы запрета.

Однажды летним воскресным утром я укладывал в машину восемь сумок с литературой. Они все не поместились в багажник, так что пришлось снять заднее сиденье и на его место положить оставшиеся сумки. Я накрыл сумки одеялами, а сверху бросил подушку. Если бы кто-то посмотрел внутрь, то подумал бы, что мы едем на пляж. Сумки в багажнике я тоже накрыл одеялом.

Попросив Иегову о благословении, мы с женой, двумя сыновьями и дочерью повезли эту литературу в Тыргу-Муреш и Брашов. В пути мы пели песни Царства. Примерно через 100 километров нам попался участок неровной дороги. Нагруженная машина просела, и мы задели что-то выхлопной трубой так, что она отвалилась. Я свернул с дороги и положил отвалившуюся часть трубы в багажник рядом с запасным колесом, прямо на одеяло. И мы с грохотом поехали дальше.

В городе Лудуш нас остановил полицейский, чтобы проверить техническое состояние автомобиля. Проверив номер двигателя, звуковой сигнал, стеклоочистители, фары и тому подобное, он захотел взглянуть на запасное колесо. Направляясь к багажнику, я наклонился и прошептал жене и детям: «Молитесь. Теперь только Иегова может нам помочь».

Когда я открыл багажник, полицейский сразу же заметил выхлопную трубу. «Что это? — спросил он.— Вам придется заплатить штраф!» Довольный тем, что нашел, к чему придраться, он закончил осмотр. Я закрыл багажник и вздохнул с облегчением. Никогда в жизни я не был так рад заплатить штраф! За всю поездку это был единственный момент, когда мы чуть не попались, и братья получили литературу.

[Рамка/Иллюстрация, страницы 147—149]

Столкновения с Секуритате

Вьорика Филип

Родилась: 1953 год.

Крестилась: 1975 год.

Краткие сведения: начала полновременное служение в 1986 году, является членом семьи Вефиля.

Когда я и моя сестра Аурика стали Свидетелями Иеговы, в семье с нами начали грубо обращаться. Хотя нам было обидно и нелегко, эти трудности укрепили нас перед предстоящими столкновениями с Секуритате. Одно из них произошло в декабре 1988 года. В то время я жила с Аурикой и ее семьей в городе Орадя, недалеко от венгерской границы.

Я пришла домой к брату, ответственному за работу переводчиков, и в моей сумочке лежал журнал, текст которого я редактировала. Я не знала, что агенты Секуритате проводили там обыск и допрашивали жильцов и всех, кто приходил в дом. К счастью, мне удалось сжечь этот журнал, когда я заметила, что происходит. Затем меня и других Свидетелей Иеговы забрали для дальнейшего допроса.

Всю ночь меня допрашивали, а на следующий день в небольшом доме в селе Уйляку-де-Мунтэ, моем официальном месте жительства, был произведен обыск. Фактически в этом доме я не жила, но братья хранили там материалы для нашей подпольной деятельности. Обнаружив это, агенты опять отвезли меня в Секуритате. Избивая меня резиновой дубинкой, они требовали, чтобы я сказала им, кому принадлежат эти материалы. Я молила Иегову дать мне сил выдержать эти избиения. Я обрела душевное спокойствие и после каждого удара ощущала боль лишь первые несколько секунд. Очень скоро мои руки сильно распухли, и я подумала, что больше никогда не смогу писать. Когда меня вечером отпустили, я была очень голодна и обессилена, к тому же у меня совсем не было денег.

Я направилась к автовокзалу и заметила, что за мной следует агент Секуритате. На допросе я не сказала, где живу, поэтому нельзя было идти домой к Аурике, чтобы не рисковать безопасностью ее семьи. Не зная, что делать и куда идти, я молилась Иегове, говоря, что мне очень хочется есть и лечь спать в свою постель. Помню, я подумала: «Может быть, я прошу слишком многого?»

Я подошла к вокзалу, когда автобус уже отправлялся. Я побежала и успела в него заскочить, хотя мне нечем было заплатить за проезд. Оказалось, автобус ехал как раз в Уйляку-де-Мунтэ, где был мой дом. Следивший за мной агент тоже успел на этот автобус, он спросил меня, куда идет автобус, а потом вышел. Из этого я сделала вывод, что другой агент будет поджидать меня в Уйляку-де-Мунтэ. Я вздохнула с облегчением, когда водитель разрешил мне ехать дальше. «Но зачем я еду в Уйляку-де-Мунтэ?» — думала я. Мне не хотелось ехать туда, ведь там не было ни еды, ни даже кровати.

В то время, когда я говорила Иегове о своих волнениях, водитель остановил автобус на окраине города Оради, чтобы высадить своего знакомого. Я решила воспользоваться возможностью и тоже вышла. Когда автобус отъезжал, мне стало легко на душе, и, соблюдая меры предосторожности, я пошла к знакомому брату. Я пришла, когда его жена снимала с плиты гуляш — одно из моих самых любимых блюд. Они пригласили меня остаться на ужин.

Позднее тем же вечером, решив, что опасность миновала, я пошла домой к Аурике и легла спать в свою кровать. Да, Иегова исполнил два моих желания, о которых я молилась: я хорошо поужинала и уснула в своей постели. Какой же у нас замечательный Отец!