«ИОНАДАВЫ ЕСТЬ?»

Даже в лагерях наши дорогие сестры были ревностными в служении Иегове (Пс. 68:11). Зинаида Козырева вспоминает, как сестры проявляли любовь друг к другу, а также к заключенным не-Свидетелям: «Не прошло и года после моего крещения, как в 1959 году Веру Михайлову, Люду Евстафьеву и меня привезли в сибирский лагерь в Кемерово. В лагере находилось 550 заключенных. Когда мы приехали, у проходной стояло несколько женщин.

— Ионадавы есть? — спросили они.

Мы поняли, что это наши дорогие сестры. Они сразу накормили нас и стали расспрашивать. Они излучали такое тепло и искреннюю любовь, чего я никогда не испытывала в своей семье. Сестры, узнав, что мы новенькие, стали для нас настоящей опорой (Матф. 28:20). Вскоре мы убедились, что духовное питание в лагере было хорошо организовано.

Мы стали настоящей семьей. Особенно приятно было летом на сенокосе. Администрация лагеря не боялась, что мы убежим или нарушим лагерный режим. Один-единственный солдат охранял 20—25 сестер, хотя на самом деле охраняли его мы! Когда кто-нибудь приближался, мы будили солдата, чтобы его не наказали, за то что он спит на работе. Пока он спал, в перерывах мы общались на духовные темы. Было хорошо и ему, и нам.

Осенью 1959 года несколько сестер, среди которых была и я, отправили в лагерь строгого режима. Нас поместили в холодную камеру с форточкой без стекла. Мы спали на одних досках. Днем мы работали. Начальство поручило нам перебирать овощи и наблюдало за нашим поведением. Вскоре, когда начальство убедилось в том, что мы не воруем в отличие от других заключенных, нам привезли солому и застеклили форточку. Мы провели здесь один год, после чего всех сестер отправили в иркутский лагерь общего режима.

В этом лагере было около 120 сестер. Здесь мы пробыли год и три месяца. В первую зиму стояли сильные морозы, было много снега, и работа на лесоповале была очень тяжелой. Охранники, пытаясь найти литературу, постоянно проводили обыски. Казалось, что это было их единственным занятием. Мы же научились прятать литературу, подчас слишком хорошо. Однажды мы с сестрой Верой так надежно спрятали клочок бумаги с текстом на тот день, что не могли найти его в собственных фуфайках. А охранница нашла, и мы с Верой получили по пять суток карцера. На улице было ниже 40 градусов мороза, и в неотапливаемом карцере стены были покрыты толстым слоем инея.

В карцере были маленькие нары из цемента, на которых мы могли только сидеть. Когда мы сильно замерзали, то упирались в стену ногами, а спинами прислонялись друг к другу, так и засыпали. Неожиданно мы просыпались и вскакивали, боясь околеть. В день нам давали стакан кипятка и 300 граммов черного хлеба. Несмотря на это мы были счастливы, потому что Иегова давал нам „силу, превышающую обычную“ (2 Кор. 4:7). Сестры были особенно заботливы, когда мы вернулись в общий барак. Они заранее приготовили горячую пищу и подогрели воду, чтобы мы помылись».

«УМЕЮТ ЛАДИТЬ С ЛЮДЬМИ»

Зинаида продолжает: «Проповедовать в этом лагере было нелегко, поскольку заключенных было мало и Свидетелей все хорошо знали. Принцип из 1 Петра 3:1 был очень подходящим в этих обстоятельствах. „Проповедь без слов“ — так мы это называли. Мы содержали в чистоте и порядке наш барак, а также были очень дружны и сплоченны (Иоан. 13:34, 35). Кроме того, мы поддерживали хорошие отношения с не-Свидетелями. Мы старались поступать, как учит Слово Бога, и быть внимательными к другим. Иногда мы помогали не-Свидетелям. Одна сестра, например, охотно помогала заключенным сделать какие-то математические расчеты. Многие видели, что Свидетели Иеговы отличаются от других верующих.

В 1962 году нас перевезли из иркутского лагеря в мордовский. Здесь мы тоже старались выглядеть опрятно и соблюдать личную гигиену. Наши постели всегда были чистыми и аккуратно заправленными. В нашем бараке было около 50 заключенных, большинство сестры. В бараке убирали только сестры, поскольку другие заключенные работать не хотели и не любили. Полы в бараке всегда были идеально вымыты и натерты. Администрация лагеря предоставляла для этого все необходимое. Монахини, которые жили в нашем бараке, отказывались убирать, и интеллигенция не хотела, поэтому всё здесь держалось в основном на нас. Когда кто-то из сестер освобождался, в характеристике отмечалось, что такая-то „умеет приспосабливаться и хорошо ладить с людьми“».

ВЫСОКИЕ ЦВЕТЫ — НАДЕЖНОЕ УКРЫТИЕ

«Однажды,— говорит Зинаида,— несколько сестер написали домой, чтобы в лагерь прислали семена высоких цветов. Начальству мы сказали, что хотим посадить красивые цветы, и попросили привезти в лагерь чернозема. К нашему удивлению, оно с удовольствием согласилось. Вдоль бараков мы сделали клумбы и длинные цветочные аллеи. Вскоре выросли густые высокие розы, турецкая гвоздика и другие красивые и, что самое главное, высокие цветы. На центральной клумбе росли пышные георгины и густо посаженные высокие разноцветные цветы, похожие на ромашки. Там мы гуляли, а также проводили встречи и даже прятали литературу в густых колючих кустах роз.

Как проводились встречи? Мы организовали группы по пять человек. Каждая сестра заранее выучивала один из пяти абзацев из библейской публикации. После вступительной молитвы сёстры по очереди рассказывали по абзацу, а потом мы его обсуждали. После заключительной молитвы мы продолжали гулять. Журнал „Сторожевая башня“ был в виде маленькой книжечки [как на фотографии на странице 161]. Каждый день мы обсуждали какой-то материал, особенно стих на день, а также пересказывали те абзацы, которые изучались на наших встречах, проводившихся трижды в неделю. Кроме того, мы старались заучивать наизусть целые главы из Библии, а потом рассказывали их, чтобы поддержать друг друга. Если при обыске литературу отбирали, мы не особо волновались.

Администрация лагеря неоднократно пыталась через заключенных узнать, как устроена наша деятельность в лагере. С нами в бараке жила подруга лауреата Нобелевской премии по литературе, известного поэта и писателя Бориса Пастернака, Ольга Ивинская. Она была писательницей. Расположенная к нам, она восторгалась тем, насколько хорошо организованы Свидетели. Да, Иегова наделял нас мудростью особенно для того, чтобы у нас была духовная пища» (Иак. 3:17).

«ТЫ МНЕ УЖЕ НАДОЕЛА!»

«Литература попадала к нам разными путями,— продолжает Зинаида.— Было очевидно, что часто за этим стоял сам Иегова, который обещал: „Ни за что не оставлю тебя и ни в коем случае не покину тебя“ (Евр. 13:5). Порой он просто закрывал глаза охранникам. Однажды зимой, когда наша бригада проходила в лагерь через проходную, всех, как обычно, обыскивали, заставляя снять всю одежду. Я проходила последней, а под нижними брюками несла свежую литературу.

Из-за мороза на мне было много одежды, как на луковице! Сначала охранница обыскала мой бушлат, а потом телогрейку. Я решила тянуть время в надежде, что это ей надоест. Медленно я сняла одну кофту, а потом вторую. Пока она тщательно их осматривала, я неторопясь сняла несколько платков, безрукавку, нижнюю кофту, затем другую. Остались две пары брюк и валенки. Я медленно сняла один валенок, затем так же медленно другой и начала снимать верхнюю пару брюк, а сама думаю: „А что сейчас? Если она скажет мне снять и нижнюю пару, то придется побежать к сестрам и бросить им литературу“. Едва я сняла первую пару брюк, как охранница раздраженно закричала: „Ты мне уже надоела! Уходи отсюда!“ Я быстро оделась и побежала в лагерь.

Где мы брали литературу? Ее оставляли братья в условленном месте, и мы по очереди забирали ее и проносили в лагерь. А в лагере мы прятали ее в надежном месте, которое время от времени меняли. Мы также постоянно переписывали литературу и перепрятывали ее. Мы ее переписывали под одеялом при свете уличных фонарей, оставляя в нем тонкую щель. Мы всегда были заняты делом и не теряли ни минуты даром. Даже идя в столовую, каждая из нас несла клочок бумаги с библейским стихом».

[Рамка/Иллюстрация, страницы 158, 159]

«Ваши люди совершенно другие»

ЗИНАИДА КОЗЫРЕВА

РОДИЛАСЬ: 1919 год.

КРЕСТИЛАСЬ: 1958 год.

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ: провела многие годы в разных лагерях, умерла в 2002 году.

С САМОГО детства я хотела служить Богу. В 1942 году моя подруга из лучших побуждений повела меня в русскую православную церковь, чтобы, как она сказала, «я не попала в ад». Однако священник, узнав, что я осетинка, отказался крестить меня. Но затем, когда подруга дала ему денег, он передумал и совершил обряд. Стремясь найти истину, я общалась с адвентистами, пятидесятниками и баптистами, за что власти отправили меня на принудительные работы. В трудовом лагере я познакомилась со Свидетелями и скоро поняла, что это истина. После освобождения в 1952 году я вернулась домой и стала проповедовать благую весть.

Ранним утром в декабре 1958 года я услышала громкий стук в дверь. Ворвавшись в дом, солдаты стали все обыскивать, двое из них держали меня в углу. Проснувшись, отец сильно испугался за нашу семью, особенно за сыновей. У моих родителей их было пятеро, а я была единственной дочерью. Видя, что солдаты рыщут по всем комнатам и чердаку, отец догадался, что все это из-за моей веры. Он выхватил винтовку и, закричав: «Американская шпионка!», чуть было не застрелил меня, но солдаты вовремя отобрали у него винтовку. Невероятно, но мой родной отец мог меня застрелить. Когда закончился обыск, меня увезли в крытой машине, но я была рада, что осталась живой. За религиозную деятельность меня приговорили к десяти годам тюремного заключения.

В декабре 1965 года меня досрочно освободили. Родители были рады видеть меня, но отец не хотел, чтобы я жила с ними. Как ни странно, сотрудники КГБ заставили отца прописать меня в своем доме и даже помогли подыскать работу. Отец по-прежнему обращался со мной грубо, правда, со временем его отношение ко мне стало меняться. Он познакомился с нашими братьями и сестрами, которые иногда приходили ко мне. Мои родные братья не работали, напивались и вели себя вызывающе. Как-то раз отец сказал: «Я вижу, что ваши люди совершенно другие, чем я раньше думал. Я хочу дать тебе отдельную комнату, чтобы вы проводили там встречи». Я не могла в это поверить! Отец выделил мне большую комнату и сказал: «Не бойтесь. Когда вы будете собираться, я буду охранять вас, чтобы никто не вошел». Так оно и было, потому что все знали строгий характер моего отца.

Так, под крышей моего дома и защитой Иеговы и моего отца мы проводили наши христианские встречи. На них приходило до 30 человек — вот сколько Свидетелей было тогда в Осетии. Мне было так приятно смотреть в окно, когда мои родители сидели на улице и охраняли нас. Сейчас в Осетии около 2 600 ревностных проповедников возвещают о Царстве Иеговы (Ис. 60:22).