СОСЛАНЫ В СИБИРЬ

Несмотря на жесточайшее противодействие властей Свидетели продолжали ревностно возвещать благую весть о Царстве Иеговы. Это раздражало центральное правительство в Москве. Но больше всего это раздражало МГБ [Министерство государственной безопасности, позднее КГБ]. В служебной записке МГБ от 19 февраля 1951 года, адресованной Сталину, говорилось: «В целях пресечения дальнейшей антисоветской деятельности иеговистского подполья, МГБ СССР считает необходимым выселить выявленных иеговистов с семьями в Иркутскую и Томскую области». В органах госбезопасности знали каждого Свидетеля и поэтому попросили Сталина выслать в Сибирь 8 576 человек из шести республик Советского Союза. Такое разрешение было получено.

Магдалина Белошицкая вспоминает: «В два часа ночи в воскресенье, 8 апреля 1951 года, мы проснулись от сильного стука в дверь. Мама вскочила и побежала к двери. Перед нами стоял офицер. „Вы высылаетесь в Сибирь за то, что верите в Бога,— торжественно заявил офицер.— Вам дается два часа на сборы. Можете забрать все, что находится в комнате. Однако зерно, муку, крупы брать также нельзя. Мебель, деревянные изделия и швейную машинку тоже нельзя. То, что во дворе, брать не разрешается. А постель, одежду, мешки забирайте и выходите“.

Раньше мы читали в нашей литературе, что на востоке еще нужно провести большую работу. Теперь же мы поняли: время для этого настало.

Никто из нас не плакал и не причитал. Офицер удивлялся: „У вас даже слезинка из глаз не покатилась“. Мы сказали, что ждали этого с 1948 года. Мы попросили разрешения взять хотя бы курицу в дорогу, но он не разрешил. Офицеры поделили наше хозяйство между собой. Кур делили прямо на наших глазах: кто-то взял пять, кто — шесть, кому-то досталось три или четыре. Когда в курятнике осталось две курицы, офицер приказал их зарезать и отдать нам.

Наша восьмимесячная дочь лежала в деревянной люльке. Мы спросили, можно ли взять люльку с собой, но офицер приказал ее разобрать, и нам отдали только корытце от нее.

Вскоре соседи узнали, что нас высылают. Кто-то принес мешочек с сухарями и, когда нас провозили на телеге, забросил его в телегу. Солдат, охранявший нас, заметил это и выбросил мешочек из телеги. Нас было шестеро: я, мама, два моих брата, мой муж и наша восьмимесячная дочь. За селом нас погрузили в машины и отправили в районный центр, где оформили наши документы. Затем нас повезли на железнодорожную станцию.

Это было воскресенье, прекрасный солнечный день. На станции собралось много народу: те, кого высылали, и те, кто пришел посмотреть. Наш грузовик подъехал прямо к вагону, в котором уже находились наши братья. Когда вагоны были заполнены, солдаты проверили всех по фамилии. В нашем вагоне оказалось 52 человека. Перед отправлением провожающие стали плакать и даже рыдать. Было удивительно смотреть, поскольку некоторых мы даже не знали. Но они знали, что мы Свидетели Иеговы и что нас ссылают в Сибирь. Паровоз подал сильный гудок. Тогда наши братья запели песню на украинском языке: „Пусть с вами будет любовь Христа. Христа Иисуса будем прославлять и в его Царстве встретимся опять“. Большинство из нас были полны надежды и веры, что Иегова не оставит нас. Мы спели несколько куплетов. Было так трогательно, что даже солдаты заплакали. И поезд тронулся».

ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

В своей книге, профессор Н. С. Гордиенко, преподаватель Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена в Санкт-Петербурге, описал, к чему приводили старания преследователей. Он пишет: «...результатов они добивались прямо противоположных ожидавшимся: хотели ослабить организацию Свидетелей Иеговы в СССР, а на самом деле усилили ее. В новых местах поселения, где о данной конфессии слыхом не слыхивали, Свидетели Иеговы „заражали“ своей верой и верностью ей местных жителей».

Многие Свидетели быстро приспособились к новым обстоятельствам. Они образовали небольшие собрания и назначили территории для проповеди. Николай Калибаба рассказывает: «Было время, когда в Сибири мы проповедовали от дома к дому, точнее через дом или два, но и это было рискованно. Как мы это делали? Повторно мы посещали людей примерно через месяц после первого посещения. Мы начинали с того, что спрашивали: „Не продаете ли вы кур, коз или коров?“ А затем постепенно переходили на тему о Царстве. Некоторое время спустя в КГБ узнали об этом, и вскоре в газете появилась статья, предостерегавшая население от разговоров со Свидетелями Иеговы. В ней говорилось, что Свидетели ходят по домам и спрашивают людей о козах, коровах и курах, хотя на самом деле разыскивают овец!»

Гавриил Ливый рассказывает: «Братья старались участвовать в служении, даже когда за ними пристально следил КГБ. Советские люди были так настроены: если кому-то казалось, что с ним пытаются говорить на религиозные темы, то он сразу поднимал шум, чтобы появилась милиция. Несмотря на это мы проповедовали, хотя вначале и без видимых результатов. Однако со временем истина стала менять некоторых местных жителей. Среди них был русский мужчина, который сильно напивался. Познав истину, он привел свою жизнь в соответствие с библейскими нормами и стал активным Свидетелем Иеговы. Однажды офицер КГБ вызвал его и сказал: „С кем ты связался? Среди Свидетелей одни украинцы“.

Брат ответил: „Когда я был пьяницей и валялся в канавах, вы меня не трогали. Теперь же, когда я стал нормальным человеком и гражданином, вам это не нравится. Многие украинцы уедут из Сибири, но останется много местных жителей, сибиряков, которых Бог обучает, как жить“».

Несколько лет спустя один чиновник из Иркутска написал в Москву: «Некоторые местные работники заявляют, что следовало бы всех [Свидетелей Иеговы] сосредоточить где-либо на севере в одном месте, лишить их всякой связи с населением и там заниматься их перевоспитанием». Ни в Сибири, ни в Москве не знали, как заставить Свидетелей Иеговы замолчать.

В 1950 году меня арестовали за религиозную деятельность и приговорили к десяти годам лагерей. Нас, пять сестер, привезли в Усолье-Сибирское. С апреля 1951 года мы работали на строительстве железной дороги. Мы носили на плечах тяжелые шпалы, вдвоем по одной шпале. Вручную мы переносили и укладывали 10-метровые металлические рельсы, каждая весом 320 килограммов. Мы очень сильно уставали. Однажды, когда мы изможденные шли с работы, возле нас остановился поезд с заключенными. В окно выглянул мужчина и спросил: «Девчата, среди вас есть Свидетели Иеговы?» Нашу усталость как рукой сняло. «Мы все пятеро — сестры!» — крикнули мы. Заключенные оказались нашими дорогими братьями и сестрами, которых выслали с Украины. Пока поезд стоял, они наперебой рассказывали нам о том, что с ними произошло и как их выслали. Затем дети рассказали нам стихотворение, которое братья сами сочинили. Даже солдаты нам не мешали, и мы смогли пообщаться с братьями и ободрить друг друга.

Из Усолья-Сибирского нас перевезли в большой лагерь под Ангарском. Там было 22 сестры. Они организовали всё, даже участки для проповеди. Это помогло нам духовно выстоять.

[Рамка/Иллюстрация, страница 108, 109]

Меня отправляли в «пятый угол» несколько раз

НИКОЛАЙ КАЛИБАБА

РОДИЛСЯ: 1935 год.

КРЕСТИЛСЯ: 1957 год.

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ: в 1949 году был сослан в Сибирь, в Курганскую область.

НАМ казалось, что в Советском Союзе за каждым Свидетелем велась слежка. Жизнь была нелегкой, но Иегова давал нам мудрости. В апреле 1959 года меня арестовали за религиозную деятельность. Не желая выдавать никого из братьев, я решил все отрицать. Следователь показывал мне фотографии братьев и просил назвать их имена. Я сказал, что никого не узнаю. Тогда он показал мне фотографию моего родного брата и спросил: «Это твой брат?» Я ответил: «Не знаю, он или не он. Не могу сказать». Затем следователь показал мне мою фотографию и спросил: «Это ты?» Я сказал: «Этот человек похож на меня, но я это или не я, сказать не могу».

Меня продержали в камере более двух месяцев. Каждое утро, проснувшись, я благодарил Иегову за его любовь и милость. Потом я вспоминал стих из Библии и затем обсуждал его сам с собой. После этого я пел песню Царства, но только про себя, потому что петь в камере запрещалось. И затем я рассматривал какую-нибудь библейскую тему.

В лагере, куда меня отправили, уже было много Свидетелей. Условия содержания были очень тяжелыми, и нам запрещалось даже разговаривать. Очень часто братьев помещали в изолятор, или, как его называли, «пятый угол». Меня отправляли в «пятый угол» несколько раз. Там заключенным выдавали в день всего 200 граммов хлеба. Я спал на деревянных нарах, покрытых толстым железом. Стёкла в окнах были выбиты, и залетало много комаров. Мои сапоги были моей подушкой.

Обычно каждый брат придумывал, где можно прятать литературу. Я решил прятать литературу в венике, которым подметал пол. Во время обысков надзирателю даже в голову не приходило заглянуть в веник, хотя тщательно проверял каждую мелочь. А еще мы прятали литературу в стенах. Я научился доверять организации Иеговы. Иегова все видит и знает и помогает каждому своему верному служителю. Иегова всегда помогал мне.

Еще до того, как нашу семью сослали в 1949 году, мой отец говорил, что Иегова может повернуть дело так, что и в далекой Сибири люди услышат истину. А мы всё думали: «Как это будет?» Оказалось, власти сами поспособствовали тому, чтобы тысячи искренних людей, живущих в Сибири, познали в истину.