1, 2. Что вызвало гнев Иисуса и почему?

ИИСУС был сильно разгневан — и не без оснований. Возможно, тебе трудно представить Иисуса в таком состоянии, ведь он всегда был кротким человеком (Матфея 21:5). Конечно, в тот момент он полностью владел собой, поскольку его гнев был праведнымa. Но что могло так разгневать этого миролюбивого человека? Вопиющая несправедливость.

² Иисусу был очень дорог Иерусалимский храм. Это было единственное святое место на земле, где люди могли поклоняться его небесному Отцу. Евреи со всех концов земли проделывали немалый путь, чтобы прийти туда. В храме даже был специальный двор для людей из других народов, куда стекались многие искренние неевреи. Но когда Иисус в начале своего служения вошёл в храм, он увидел ужасную картину. То место скорее походило на рыночную площадь, чем на дом Бога! Весь двор был заполнен торговцами и менялами. Но что здесь было не так? Для этих людей храм Бога был местом наживы — они обманывали и грабили простых людей. Каким образом? (Иоанна 2:14).

3, 4. Как некоторые наживались в доме Иеговы и что предпринял Иисус?

³ В качестве храмового налога религиозные руководители принимали лишь определённые монеты, поэтому посетителям приходилось обменивать свои деньги. Меновщики устанавливали столы прямо в храме и взимали плату за каждый обмен. Немалый доход также приносила продажа животных. Животное для жертвоприношения можно было купить у любого торговца в городе, однако в храме его могли признать непригодным. А вот животное, купленное на территории храма, непременно оказывалось приемлемым. Зная, что у людей нет выбора, торговцы временами запрашивали непомерные ценыb. Это была не просто выгодная торговля, а настоящее грабительство!

⁴ Иисус не мог мириться с подобной несправедливостью. Ведь это был дом его Отца! Он сделал плеть из верёвок и выгнал из храма всех овец и быков. Затем, подойдя к менялам, он опрокинул их столы. Только представь, с каким звоном посыпались на мраморный пол все их монеты! А продавцам голубей он строго приказал: «Уберите это отсюда!» (Иоанна 2:15, 16). Никто, видимо, даже не посмел помешать этому мужественному человеку.