Молодые жизни на алтаре войны

ДЕТСТВО — счастливая пора; так во всяком случае должно быть. Пора, когда маленького человека холят и лелеют. Невинная пора. Детям полагается играть, учиться, развивать качества, которые помогут им вырасти ответственными людьми. Детей нельзя убивать, и, разумеется, дети не должны становиться убийцами. Но во время войны происходит много такого, чего на самом деле происходить не должно.

К несчастью, во всем мире ведется множество войн, и они требуют себе в жертву детей, лишая их детства, а нередко и жизни. В течение 1993 года крупномасштабные боевые действия велись в 42 странах, и еще в 37 странах вспыхивали политические конфликты. В каждой из этих 79 стран жили дети.

Многие из сегодняшних юношей и девушек не знают, что значит жить в мирное время. К концу 1995 года в Анголе война продолжалась уже более 30 лет, в Афганистане — 17 лет, в Шри-Ланке — 11 лет, а в Сомали — 7 лет. То здесь, то там политики уверенно говорили о «мирном процессе», а тем временем нескончаемый «военный процесс» по-прежнему уносил человеческие жизни.

Ни одна война не обходила стороной детей, но в последнее время изменился характер войны, из-за чего гибнет куда больше мирного населения, в том числе и детей. Во время военных столкновений XVIII и XIX столетий, а также в начале нынешнего столетия гражданские лица составляли почти половину жертв. Во Второй мировой войне, продолжавшейся с 1939 по 1945 год, число погибших мирных граждан возросло до двух третей от общего числа погибших — отчасти потому, что города подвергались сильной бомбардировке.

К концу 1980-х годов число гражданских лиц, погибавших в войне, выросло почти до 90 процентов! Это объясняется и тем, что войны стали намного сложнее. Теперь армии встречаются не только на поле сражения. Большинство сегодняшних конфликтов — не межгосударственные, а внутригосударственные. Более того, бои ведутся в деревнях и городах, а там разъяренные боевики, которые не знают, враг перед ними или мирный житель, убивают всех без разбора.

Война не щадит и детей. По данным Детского Фонда ООН, только за последние десять лет в войнах погибло два миллиона детей, а от четырех до пяти миллионов остались калеками. Более миллиона осиротели, 12 миллионов лишились крова. Примерно десяти миллионам детей война нанесла душевные травмы.

В библиотеках счету нет книгам о войне. Во многих книгах рассказывается, как и почему велись битвы, описывается оружие и стратегия, книги увековечивают генералов, руководивших кровопролитием. В фильмах часто превозносится боевой дух и замалчиваются страдания, приносимые войной. О невинных жертвах в таких книгах и фильмах почти ничего не говорится. В следующих статьях обращается внимание на то, как из детей делают солдат, как дети становятся самыми уязвимыми жертвами и почему мы говорим, что сегодняшних детей ожидает счастливое будущее.

Чем хороши дети-солдаты

«ТЫ УБИВАЛ?» — «Нет».

«НОСИЛ ОРУЖИЕ?» — «Да».

«ЦЕЛИЛСЯ?» — «Да».

«СТРЕЛЯЛ?» — «Стрелял».

«И ЧТО БЫЛО?» — «Они падали, и всё». («World Press Review», январь 1996)

ЭТОТ леденящий сердце разговор социального работника с африканским мальчиком-солдатом показывает, какая путаница царит в уме ребенка, пытающегося примириться с пережитым.

В последние годы дети младше 16 лет воевали в 25 странах. За один только 1988 год около 200 000 детей активно участвовало в боевых действиях. А поскольку детьми манипулируют взрослые, дети становятся не только бойцами, но и жертвами.

Выгода от маленьких солдат

В прошлом, когда воевали с копьем и мечом в руках, ребенок не устоял бы против взрослого, если бы они были вооружены одинаково. Но современное оружие — легкое. Сегодня ребенок, вооруженный автоматом — советским «АК-47» или американским «М16»,— может сражаться со взрослым на равных.

Современное оружие не только мало весит — с ним также легко обращаться и его легко содержать в исправности. Десятилетний ребенок может без труда разобрать и собрать «АК-47». Кроме того, такое оружие выпускается в огромном количестве. Автоматов «АК-47» продано около 55 миллионов. В одной африканской стране их можно купить всего за 6 долларов США. Автоматы «М16» тоже не редкость и стоят недорого.

Но умение обращаться с автоматом — не единственное достоинство детей-солдат. Они к тому же не требуют денег и дезертируют лишь в редких случаях. Более того, дети жаждут одобрения и признания старших. Осознание того, что правильно, а что нет, у детей затмевается желанием быть «своими» среди борцов за свободу или же в партизанском отряде, который становится для них «семьей».

Многим юным бойцам свойственно бесстрашие. Один военный журналист в Западной Африке поясняет: «[У детей] представление о смерти, по-видимому, иное, чем у взрослых солдат, и поэтому в безнадежном положении взрослый сдастся скорее, чем ребенок». Либерийский мальчик, которого прозвали Капитаном Машиной Смерти, хвастался: «Эти взрослые все бросали — и наутек, а вот мы, дети, стояли до последнего».

Но вот что странно: хоть из детей и получаются отличные солдаты, их, как правило, не берегут. Однажды во время войны на Ближнем Востоке нескольким ротам детей-солдат приказали идти по минным полям.

Набор и подготовка

Иногда дети вступают в армию и присоединяются к повстанческим движениям в поисках приключений. Кроме того, когда над головой нависла угроза, а родственники неизвестно где, в воинской части чувствуешь себя безопаснее и солдаты заменяют семью. Представитель Детского Фонда ООН сказал так: «Дети, выросшие среди насилия, не представляют, что можно жить по-другому. Одинокие, осиротевшие, напуганные, охваченные отчаянием, дети часто решают, что лучше идти воевать».

Другие дети считают, что вступить в армию — наилучший выход. Порой во времена голода и смертельной опасности кажется, что выжить можно только в воинской части.

Иногда юнцы считают себя борцами за социальную справедливость, религиозные верования или культурную самобытность. Например, в Перу дети, которых заставили присоединиться к партизанским отрядам, подвергаются длительной идеологической обработке. Но часто в этом нет необходимости. Брайен Милн, специалист по социальной антропологии, изучавший поведение детей-солдат на юго-востоке Азии, говорит: «У детей нет доктрины или идеологии. Их просто „набирает“ та или другая сторона, а потом отправляет в бой».

Но других детей воевать заставляют силой. Во время некоторых военных конфликтов в Африке члены группировок «отлавливают» в деревнях детей и заставляют смотреть, как пытают или убивают их родных, а также принуждают детей самих в этом участвовать. Иногда детям приказывают стрелять в родителей или перерезать им горло. После такого издевательства над мальчиками, их посылают издеваться над другими. Эти юнцы, которых превратили в свирепых животных, зачастую совершают злодеяния, на которые не способны даже бывалые взрослые солдаты.

Возвращение к нормальной жизни

Таким детям не просто привыкнуть к жизни без насилия. Директор детского центра в одной западноафриканской стране говорит: «Дети, с которыми мы работаем, получили душевные травмы различной „тяжести“. Они насиловали, убивали и пытали людей. Почти каждому давали спиртное или наркотики, в основном марихуану, а то и героин... Можете себе представить, как все это отразилось на детском уме, а некоторым из них всего по восемь-девять лет».

Точно так же обстоят дела и в соседней Либерии, где десятки тысяч детей провели свое детство, учиняя расправы в деревнях. Нелегко малолетним майорам и генералам отказаться от звания и от власти, которой наделяет их «АК-47». Один житель Сомали сказал так: «Есть оружие — будешь жить. Без оружия не выживешь».

Зачастую дети не могут вернуться домой из-за того, что родные их не принимают. Вот слова одного детского консультанта из Либерии: «Матери нам говорят: оставьте его себе. Такой зверь нам в доме не нужен».

Многие дети все же научились жить мирно, но сколько любви, поддержки и понимания требуется для этого от окружающих! И самим детям, и их родным приходится нелегко. Один социальный работник из Мозамбика поясняет: «Сами посудите: раньше можно было делать все, что вздумается, командовать другими, а теперь снова приходится привыкать к деревенской жизни. Особенно нелегко 17-летним, не умеющим читать и не овладевшим никакой профессией. Остается только бездельничать. Этим детям трудно смириться с тем, что другие им указывают, и очень непросто снова идти в первый класс».

[Рамка/Иллюстрация, страница 5]

Тринадцатилетний Анвар живет в Афганистане. Участник шести боев, он впервые убивал во время седьмого. Застрелил двух солдат с близкого расстояния, а потом толкнул прикладом, чтобы убедиться, что они действительно мертвы. Когда Анвара спросили, что он после этого чувствовал, мальчик был несколько озадачен. «Радостно было, я ведь их прикончил»,— сказал он.

В том же бою товарищи Анвара взяли в плен четырех солдат. Потом пленных связали, завязали им глаза и застрелили. Что чувствовал при этом Анвар? Юный боец поднял бровь и проговорил медленно и внятно, словно повторяя для особо непонятливых: «Радостно было».

[Рамка/Иллюстрация, страница 6]

Один заключенный в Западной Африке, которому вскоре предстояло выйти на свободу, был в наручниках, а военачальник потерял ключ от них. Он нашел выход из положения: приказал мальчику-солдату отрубить заключенному руки. «Крики того человека до сих пор слышатся мне во снах,— говорит этот мальчик.— Каждый раз, когда я вспоминаю о том заключенном, я горько сожалею о сделанном».

Какое горе приносят детям войны

ЭТО было в начале 1995 года: окончился бой, один из многих, что велись во время гражданской войны в Сьерра-Леоне. Смолкла стрельба, и четырехлетняя Тенне, которая из-за войны осталась сиротой, лежала раненая на земле. Пуля застряла у нее в голове, за правым глазом, возникла опасность того, что пуля могла вызвать инфекцию, способную распространиться на мозг и убить девочку.

Через 16 месяцев, благодаря стараниям одной супружеской пары из Великобритании, Тенне привезли на самолете в Англию для операции. Бригада хирургов извлекла пулю, и все радовались благополучному исходу операции — врачи спасли совсем еще маленькую жизнь. Но общая радость омрачалась сознанием того, что Тенне — сирота, разве можно было в нее стрелять?

Оружие, голод и болезни

Хотя Тенне пострадала от шальной пули, все чаще и чаще по детям стреляют намеренно. Когда вспыхивает этнический конфликт, воюющим сторонам мало убивать взрослых: во «вражеских» детях видят будущих врагов. Руандийский политический комментатор сказал по радио в 1994 году: «Чтобы истребить крыс, нужно истреблять крысят».

Но большинство детей погибает в войнах не от бомб или пуль, а от голода и болезней. Например, в африканских войнах от нехватки продуктов и недостатка медперсонала погибло примерно в двадцать раз больше людей, чем в результате военных действий. В современных войнах применяется безжалостная тактика — перекрывать поставку предметов первой необходимости. Войска минируют обширные площади пахотных земель, уничтожают зернохранилища и водопроводы, захватывают запасы гуманитарной помощи. Кроме того, больницы превращаются в руины, а медперсонал разбегается.

Хуже всего при этом приходится детям. Например, с 1980 по 1988 год по причинам, связанным с войной, погибло 330 000 детей в Анголе и 490 000 в Мозамбике.

Ни дома, ни семьи

Во время войны дети остаются сиротами не только потому, что погибают родители, но и потому, что разбиваются семьи. Во всем мире около 53 миллионов человек покинули свои дома, спасаясь бегством. То есть каждый 115-й житель Земли! По крайней мере половина из них — дети. В панике бегства дети часто отстают от родителей.

В результате конфликта в Руанде к концу 1994 года 114 000 детей не могли найти родителей. По данным опроса, проведенного в 1995 году, в Анголе потерялся каждый пятый ребенок. Для многих детей, особенно для малышей, то, что рядом нет отца и мамы, гораздо страшнее ужасов войны.

Подорвавшиеся на минах

По всему миру сотни тысяч раз случалось так: дети уходили играть, пасти скот, собирать дрова или убирать урожай и не возвращались — подрывались на минах. Каждый месяц от мин погибает 800 человек. В 64 странах расставлено в общей сложности около 110 миллионов мин. Только на территории Камбоджи установлено примерно семь миллионов мин — по две на каждого ребенка.

Свыше 40 стран производят около 340 типов мин самых разных форм и расцветок. Одни похожи на камень, другие — на ананас, третьи — на маленьких зеленых бабочек, последние сбрасываются с вертолетов, они мягко опускаются на землю и при этом не взрываются. Судя по сообщениям, некоторые мины, сделанные в виде игрушек, оставляются рядом со школами и детскими площадками, где их находят женщины и дети.

Производство одной противопехотной мины обходится всего примерно в 3 доллара, а на то, чтобы обнаружить и удалить мину, требуется от 300 до 1 000 долларов. В 1993 году было удалено около 100 000 мин, а расставлено — более двух миллионов. И мины эти терпеливо поджидают свою жертву, им все равно, солдат это или ребенок, они не признают мирных договоров, и некоторые из них остаются опасными в течение целых 50 лет.

В мае 1996 года после двух лет переговоров в Женеве представителям разных стран так и не удалось наложить всеобщий запрет на мины. Хотя некоторые виды мин все-таки запретили, а на применение других наложили ограничение, вопрос о полном запрете на мины не будет пересматриваться до следующей конференции, намеченной на 2001 год. А к тому времени мины убьют еще 50 000 человек и искалечат еще 80 000. Многими из них окажутся дети.

Пытки и изнасилования

В недавних войнах детей подвергали пыткам — таким образом либо наказывали их родителей, либо из детей выжимали сведения о родителях. Порой, когда кругом идет война и творятся зверства, детей мучат без всякой причины — просто ради забавы.

На войне сексуальные надругательства, в том числе и изнасилования,— обычное явление. Во время конфликта на Балканах была принята тактика насиловать девочек-подростков и заставлять их вынашивать детей врагов. Подобно и в Руанде изнасилования служили своего рода орудием для разрушения семейных уз. Во время некоторых рейдов солдаты насиловали почти всех девочек-подростков, оставшихся в живых после вооруженной атаки. От многих девочек, которые забеременели, отвернулись их семьи и общество. Некоторые девочки бросали рожденных младенцев, другие совершали самоубийство.

Душевная боль

На войне детям приходится переживать такое, что не снилось в самом кошмарном сне даже взрослым. Например, в Сараево опрос 1 505 детей показывает, что практически каждый из них побывал под артобстрелом. Больше половины говорят, что по ним стреляли, и две трети попадали в переделки, из которых не надеялись выйти живыми.

Были опрошены 3 000 руандийских детей, и выяснилось, что 95 процентов из них своими глазами видели насилие и убийства во время геноцида и почти 80 процентов потеряли близких родственников. Почти треть детей видели, как насилуют женщин и совершают над ними надругательства и более трети детей видели, как другие дети участвуют в убийствах или избиениях. Такие сцены оставляют неизгладимый след в уме и сердце ребенка. В одном отчете о детях, получивших душевные травмы в бывшей Югославии, говорится: «Они не могут забыть происшедшего... все это вызывает у них жуткие кошмары по ночам, навязчивые воспоминания о пережитых ужасах в дневное время, страх, неуверенность в завтрашнем дне и горечь». После геноцида в Руанде психолог из национального центра по лечению эмоциональных травм сказал: «Наряду с другими симптомами, у детей наблюдаются следующие: по ночам снятся кошмары, трудно сосредоточиться, дети страдают депрессией и не ждут от будущего ничего хорошего».

Как помочь детям?

По мнению многих исследователей, душевных ран не залечить, если дети замыкаются в себе. Часто раны начинают заживать тогда, когда ребенок борется со страшными воспоминаниями, говоря о происшедшем со взрослым и встречая сочувствие и понимание. «Залог успеха в том, чтобы „разговорить“ настрадавшихся детей»,— сказала одна служащая социальной сферы из Западной Африки.

Еще для заживления душевных ран детям крайне важно чувствовать крепкие узы единства среди родных и близких. Дети, пострадавшие от войны, как и все дети, нуждаются в любви, понимании и сочувствии. Но есть ли основание надеяться на светлое будущее для всех детей?

[Рамка/Иллюстрация, страница 8]

Совсем как мячик

Это было в Лаосе: девочка со своим братом шли пасти буйволов. Девочка заметила что-то в канаве — как ей показалось, мячик. Она подобрала предмет и бросила брату. «Мячик» упал на землю и взорвался, брат погиб.

[Иллюстрации, страница 9]

Лишь одна из тысяч

Когда в Анголе война дошла до тех мест, где жила Мария — 12-летняя осиротевшая девочка,— ее изнасиловали и она забеременела. Бои стали ожесточеннее, и Марии пришлось покинуть родные места, она прошла пешком 300 километров до безопасных районов, и ее приняли в центр для потерявшихся детей. У Марии, совсем еще девочки, начались преждевременные роды, которые были тяжелыми, и на свет появился недоношенный ребенок. Прожил он всего две недели. Мария умерла неделей позже. Эта девочка — лишь одна из тысяч детей, ставших жертвами пыток и изнасилований во время недавних войн.

[Рамка/Иллюстрация, страница 9]

Убитые горем

То, что делает насилие с детьми, наглядно показывает случай восьмилетней Шабаны из Индии. Она видела, как разъяренная толпа насмерть забила ее отца и обезглавила мать. Ум и сердце девочки оцепенели, ее безучастный вид скрывал ужас и горечь утраты. «Я не тоскую по родителям,— говорит она монотонно, безжизненно.— Я о них не вспоминаю».

ПОСЛЕ окончания Второй мировой войны правительства составили и подписали сотни договоров о защите мирных граждан во время боевых действий. Среди них — договоры о возможности доставлять детям одежду, а также продовольствие и медикаменты. Международные соглашения обещают защищать детей от сексуальной эксплуатации, пыток и насилия. В соответствии с другими соглашениями запрещается набирать в армию детей младше пятнадцати лет.

В докладе Детского Фонда ООН «Положение детей во всем мире в 1996 году» эти законы напыщенно названы «историческими вехами» и, кроме того, сказано: «Политики, зная о существовании норм, в согласии с которыми о них будут судить, скорее будут принимать эти нормы в расчет».

Политики, разумеется, учитывают и то, что международное сообщество часто не имеет ни возможности, ни желания проводить законы в жизнь. Поэтому в сообщении признается, что «если эти принципы попираются в такой степени, то неудивительно, что к существующему своду международных законов относятся с явным пренебрежением».

Кроме того, нужно учитывать и финансовую сторону вопроса. В 1993 году конфликты вспыхивали в 79 странах. Из них 65 — бедные. Откуда они получали оружие? Чаще всего — из богатых стран. А какие пять стран являются главными поставщиками оружия в развивающиеся страны? Пять постоянных членов Совета Безопасности ООН!