Как я растила детей в Африке в трудные времена

РАССКАЗАЛА КАРМЕН МАКЛАКИ

Шел 1941 год. Бушевала Вторая мировая война. Я, 23-летняя мать из Австралии, оказалась со своим пятимесячным ребенком в тюрьме города Гвело в Южной Родезии (теперь этот город называется Гверу, а страна — Зимбабве). Мой муж находился в тюрьме города Солсбери (теперь Хараре). О других наших детях, которым было два и три года, заботились двое моих неродных детей-подростков. Позвольте рассказать, как я оказалась в таком положении.

МЫ С МАМОЙ и папой жили в Австралии в Порт-Кембле, что в 50 километрах к югу от Сиднея. В 1924 году к маме зашла Клэр Хонисетт и, спросив, понимает ли она значение Молитвы Господней, пробудила у нее интерес к библейским учениям. Клэр объяснила, что значит святить имя Бога, и затем рассказала, как, благодаря Божьему Царству, воля Бога будет исполняться на земле (Матфея 6:9, 10). Мама была поражена. Несмотря на сопротивление отца, она начала все больше углубляться в изучение библейских истин подобного рода.

Вскоре мы переехали в пригород Сиднея. Оттуда мы с мамой ходили за пять километров на собрания Исследователей Библии, как тогда назывались Свидетели Иеговы. Хотя отец так и не стал Свидетелем, он разрешал проводить библейские изучения в нашем доме. Два его брата, Макс и Оскар Зайдли, а также кто-то из родных Макса, мой младший брат Терри и младшая сестра Мильда стали Свидетелями.

В 1930 году Общество Сторожевой Башни купило 16-метровое парусное судно, которому позднее дали новое название — «Носитель света» («Lightbearer»). Два года судно стояло на якоре у нашего участка земли на берегу реки Джорджес. Там его отремонтировали, чтобы Свидетели Иеговы пользовались им в проповеднической деятельности на островах Индонезии. Мы с моей сестрой Корал иногда мыли каюту и палубу, а иногда снимали с мачты фонарь и ходили с ним ловить креветок.

Еду в Африку и выхожу замуж

В середине 1930-х годов Австралия переживала экономический спад, и мы с мамой отправились в Южно-Африканскую Республику, чтобы посмотреть, нельзя ли нам обосноваться там всей семьей. У нас было рекомендательное письмо от Австралийского филиала Свидетелей Иеговы, адресованное Джорджу Филлипсу, который в то время отвечал за организацию проповеднической деятельности в южной части Африки. Джордж встречал нас на пристани в Кейптауне. Чтобы мы его узнали, он держал под мышкой книгу Общества Сторожевой Башни «Богатства». В тот же день, 6 июня 1936 года, он представил нас пяти работникам филиала, среди которых был Роберт Маклакиa. В том же году мы с Берти — как мы все его называли — поженились.

Прадедушка Берти, Уильям Маклаки, приехал в Африку в 1817 году из шотландского города Пейсли. Во время своих ранних путешествий Уильям познакомился с Робертом Моффатом, который создал письменность языка тсвана и перевел на этот язык Библиюb. В те далекие времена Уильям и его напарник Роберт Скун были единственными белыми людьми, которым доверял Мциликаци, выдающийся воин армии знаменитого зулусского правителя Чака. Поэтому в крааль Мциликаци, где теперь стоит город Претория, из белых допускались только Уильям и Роберт. Позднее Мциликаци стал государственным деятелем и в середине XIX столетия объединил многие племена в централизованное африканское царство.

Когда я встретила Берти, он был вдовцом, оставшимся с дочерью, 12-летней Лайалл, и сыном, 11-летним Донованом. Впервые о библейских истинах Берти услышал в 1927 году, спустя несколько месяцев после смерти его жены Эдны. В течение следующих девяти лет он проповедовал благую весть о Царстве Бога на островах Маврикий и Мадагаскар, а также по всему Ньясаленду (теперь Малави), Португальской Восточной Африке (теперь Мозамбик) и ЮАР.

Через несколько месяцев после нашей свадьбы мы вместе с Лайалл и Донованом переехали в Йоханнесбург, где Берти было легче найти работу. Какое-то время я была пионером, как называются полновременные служители Свидетелей Иеговы. Потом забеременела Питером.

Переезд в Южную Родезию

Впоследствии брат Берти, Джек, предложил нам присоединиться к нему в работе на приисках вблизи южнородезийского города Филабуси. Мы с Берти взяли с собой годовалого Питера, а Лайалл и Донован пока оставались с моей мамой. Когда мы добрались до реки Мцингвани, она разлилась, и пересекать ее нужно было в контейнере, который перемещали при помощи троса, протянутого от одного берега реки до другого. Я была шестой месяц беременна Полин, да еще приходилось крепко прижимать к себе Питера! Было очень страшно, особенно когда на середине реки трос почти касался воды. К тому же была глубокая ночь и дождь лил как из ведра! Перебравшись через реку, мы еще километр-два прошли до дома нашего родственника.

Позднее сняли старую, изъеденную термитами хижину. Мебели у нас было мало — кое-что мы сделали из ящиков для динамита и взрывателей. Полин часто болела крупом, а на лекарства нам не хватало денег. Я не находила себе места, но мы были благодарны, что Полин всякий раз поправлялась.

Нас с Берти заключают в тюрьму

Раз в месяц мы ездили за 80 километров в город Булавайо продавать наше золото банку. И еще заезжали в городок Гванда, который ближе к Филабуси, чтобы купить продуктов и попроповедовать. В 1940 году, на следующий год после начала Второй мировой войны, в Южной Родезии запретили нашу проповедническую деятельность.

Вскоре меня арестовали во время служения в Гванде. Тогда я была беременна третьим ребенком, Эстреллой. Пока рассматривали мою апелляцию, Берти арестовали за проповедь и посадили в тюрьму в Солсбери, в 300 километрах от нашего дома.

Вот в каком положении мы тогда оказались: Питер лежал в булавайской больнице с дифтерией, и никто не знал, выживет он или нет. Я только родила Эстреллу, и подруга отвезла меня из больницы в Солсбери, чтобы показать сидевшему в тюрьме Берти его родившуюся дочку. Позже, когда мою апелляцию отклонили, состоятельный индийский владелец магазина из милосердия заплатил за меня выкуп. Через какое-то время за мной на прииск пришли трое полицейских. Они дали мне выбор: либо взять свою пятимесячную дочь с собой в тюрьму, либо оставить ее на попечение Лайалл и Донована, которые тогда были подростками. Я решила взять дочку с собой.

Мне поручили ремонтировать одежду и убирать. Кроме того, об Эстрелле заботилась нянечка — молодая женщина по имени Матосси, которая отбывала пожизненное заключение за убийство мужа. Когда меня освободили, Матосси плакала, потому что больше не могла ухаживать за Эстреллой. Надзирательница тюрьмы отвезла меня к себе домой, накормила обедом и потом посадила на поезд: я ехала в Солсбери навестить Берти.

Пока мы с Берти находились в заключении, о малышах Питере и Полин заботились Лайалл и Донован. В свои 16 лет Донован уже работал на прииске. После освобождения Берти мы решили переехать в Булавайо, поскольку на прииске не все было благополучно. Берти устроился работать на железную дорогу, а я шила — этому я научилась в тюрьме — и тем пополняла семейный бюджет.

Работа Берти на железной дороге — а он был клепальщиком — считалась важной, и поэтому его освободили от службы в армии. В те военные годы белые Свидетели, которых в Булавайо было человек десять, приходили в наш крохотный домик на встречи, а несколько чернокожих братьев и сестер встречались в другом месте. Теперь в Булавайо 46 собраний Свидетелей Иеговы, состоящих как из черных, так и из белых!

Наше служение после войны

После войны Берти попросил железнодорожное начальство перевести его в Умтали (теперь Мутаре), красивый городок на мозамбикской границе. Мы хотели служить там, где требуется больше возвещателей Царства, и Умтали, казалось, подходил идеально, поскольку там Свидетелей не было вообще. Во время нашего недолгого пребывания в том городе семья Хольтсхаузен, в которой было пятеро сыновей, приняла истину. Теперь в городе 13 собраний!

В 1947 году мы всей семьей обсуждали вопрос, может ли Берти возобновить пионерское служение. Лайалл, вернувшаяся из ЮАР, где служила пионером, эту идею поддерживала. Донован тогда был пионером в ЮАР. А когда в кейптаунском филиале стало известно о желании Берти возобновить пионерское служение, ему предложили вместо этого открыть склад литературы в Булавайо. Берти уволился с железной дороги, и мы снова переехали в тот город. Вскоре туда прибыли первые миссионеры, назначенные в Южную Родезию, в их числе Эрик Кук, Джордж и Руби Брэдли, Филлис Кайт и Мертл Тейлор.

В 1948 году Булавайо посетили Нейтан Норр, третий президент Общества Сторожевой Башни, и его секретарь Милтон Хеншель. Они подготовили все для того, чтобы сделать из склада филиал, надзирателем которого был назначен брат Кук. На следующий год родилась наша дочь Линдси. Затем в 1950 году филиал перенесли в Солсбери, столицу Южной Родезии, туда же переехали и мы. Мы купили большой дом, в котором прожили много лет. У нас всегда останавливались пионеры и другие гости, поэтому наш дом назвали «отель Маклаки»!

В 1953 году мы с Берти побывали на международном конгрессе Свидетелей Иеговы в Нью-Йорке, который состоялся на стадионе Янки. Поистине памятное событие! А через пять лет Лайалл, Эстрелла, Линдси и Джереми, которому тогда было год и четыре месяца, провели с нами все восемь дней грандиозного международного конгресса 1958 года, проходившего на стадионах Янки и близлежащем Поло Граундс. В последний день на публичную речь собралось рекордное число слушателей — свыше четверти миллиона!

Проповедуем в новом месте

Берти 14 лет прослужил внештатным сотрудником филиала в Солсбери, но потом мы решили переехать на Сейшельские острова, потому что там служить было нужнее. Мы продали дом и мебель, а оставшееся имущество сложили в наш фургон «опель». Вместе с 12-летней Линдси и 5-летним Джереми мы проехали 3 000 километров по очень неровным грунтовым дорогам через всю Северную Родезию (теперь Замбия), Танганьику (теперь часть Танзании) и Кению и в конце концов добрались до портового города Момбаса.

В Момбасе стояла невыносимая жара, но там были красивые пляжи. Мы оставили машину у местного Свидетеля, сели на корабль и через три дня доплыли до Сейшельских островов. По прибытии нас встретил Норман Гарднер, человек, которого один Свидетель из Дар-Эс-Салама (Танганьика) научил азам библейской истины. Норман помог нам снять дом на перевале Сансуси, построенный для полицейских, охранявших православного архиепископа Макария, которого в 1956 году сослали сюда с острова Кипр.

Наш дом стоял на отшибе, и поэтому через месяц мы переехали в другой, у самого берега в Боваллоне. Туда мы приглашали людей на речи, которые Берти произносил на нашей веранде. Мы начали изучение Библии с Биндшедлерами, и месяца через два Берти крестил их, их приемную дочь, а также Нормана Гарднера с его женой. С Норманом на его катере мы ездили на остров Серф, где Берти выступал с речами в эллинге.

Месяца через четыре после нашего приезда на Сейшельские острова начальник полиции предъявил нам ультиматум: прекратите проповедовать, иначе мы вас депортируем. Деньги были на исходе, и к тому же я снова ждала ребенка. Мы решили продолжать проповедовать. Так или иначе мы все равно вскоре собирались уезжать. Спустя примерно месяц нас депортировали на очередном корабле, прибывшем из Индии.

Опасная дорога назад

Прибыв в Момбасу, мы забрали свою машину и отправились на юг по песчаной прибрежной дороге. Когда мы доехали до Танги, у машины заглох мотор. Денег у нас почти не оставалось, но нас выручил родственник и другой Свидетель. Пока мы были в Момбасе, один брат предложил нам за его счет отправиться проповедовать на север, в Сомали. Однако я чувствовала себя неважно, и мы решили, что лучше вернуться в Южную Родезию.

Мы пересекли границу между Танганьикой и Ньясалендом и поехали вдоль западного берега озера Ньяса, которое теперь называется Малави. Мне стало так плохо, что я просила Берти оставить меня на обочине умирать! Мы приближались к городу Лилонгве, и муж отвез меня в больницу. Инъекции морфия принесли некоторое облегчение. На машине я больше ехать не могла, и поэтому Берти с детьми без меня отправились в Блантайр, до которого было 400 километров. Потом родственник помог мне добраться до них самолетом. Из Блантайра я вылетела в Солсбери, а Берти с детьми доехали до дома на машине.

Приехав в Солсбери, к нашей дочери Полин и ее мужу, мы вздохнули с облегчением. В 1963 году родился наш последний ребенок, Эндрю. У него был коллапс легкого. Думали, что он не выживет, но, к счастью, все обошлось благополучно. Потом мы переехали в ЮАР и в конце концов обосновались в Питермарицбурге.

Благословлена любящей семьей

Берти не стало в 1995 году в возрасте 94 лет, и с тех пор я одна живу в нашем доме. Но я не одинока! Лайалл и Полин вместе со своими семьями служат Иегове в ЮАР, а кто-то из их детей живет прямо здесь, в Питермарицбурге. Линдси с семьей сейчас в Калифорнии (США). Все они активные Свидетели. Наши младшие, Джереми и Эндрю, переехали в Австралию; у обоих счастливые семьи и оба служат старейшинами в своих собраниях.

Все наши восемь детей какое-то время служили пионерами, и шестеро работают или работали в филиалах Общества Сторожевой Башни. В феврале 1951 года Донован закончил 16-й класс Библейской школы Сторожевой Башни Галаад и занимался разъездной работой в Соединенных Штатах, до того как вернулся к своей работе в филиале ЮАР. Сейчас он служит христианским старейшиной в Клерксдорпе, в 700 километрах от Питермарицбурга. Эстрелла со своим мужем Джеком Джоунзом работает во всемирном главном управлении Свидетелей Иеговы в Бруклине (Нью-Йорк).

Питер, мой первый ребенок, сколько-то лет служил полновременно — как пионером, так и в филиале Общества в Родезии. Однако несколько лет назад я с огорчением узнала, что Питер оставил христианское собрание.

Оглядываясь на свою жизнь, я нисколько не жалею о том, что еще подростком вместе с мамой отправилась в Африку. Конечно, не всегда было легко, но я рада, что помогала мужу и что вырастила детей, которые посодействовали проповеди благой вести о Царстве Бога в Южной Африке (Матфея 24:14).

[Сноски]

[Карта, страницы 22, 23]

(Полное оформление текста смотрите в публикации)

ЮАР

Кейптаун

Питермарицбург

Клерксдорп

Йоханнесбург

Претория

ЗИМБАБВЕ

Гванда

Булавайо

Филабуси

Гверу

Мутаре

Хараре

ЗАМБИЯ

МОЗАМБИК

МАЛАВИ

Блантайр

Лилонгве

ТАНЗАНИЯ

Дар-Эс-Салам

Танга

КЕНИЯ

Момбаса

СЕЙШЕЛЬСКИЕ ОСТРОВА

СОМАЛИ

[Иллюстрация, страница 20]

С Питером, Полин и Эстреллой, перед тем как отправиться с Эстреллой в тюрьму.

[Иллюстрация, страница 21]

Лайалл и Донован на фоне нашего дома возле Филабуси.

[Иллюстрация, страница 23]

Берти, Лайалл, Полин, Питер, Донован и я, 1940 год.

[Иллюстрации, страница 24]

Кармен и пятеро ее детей (по часовой стрелке начиная слева): Донован, когда учился в Школе Галаад в 1951 году; Джереми, Линдси, Эстрелла и Эндрю сегодня.