Почему он посвятил себя другому делу

ОТ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА В ВЕЛИКОБРИТАНИИ

Песня полилась внезапно, заполнив все вокруг. Казалось, переливам этих кристально чистых мелодий не будет конца. Я стоял завороженный. «Это соловей!»— прошептал Джереми. Медленно мы обошли кустарник, силясь уловить, откуда доносятся эти чарующие звуки. И вот в зарослях кустарника мы разглядели скромную, неприметную светло-коричневую птичку. «Хорошо, что мы увидели его,— сказал Джереми, когда мы наконец пошли дальше,— мало кому это вообще удается».

Я ЗАЕХАЛ на денек к Джереми — инспектору заповедника Минсмир, который принадлежит Королевскому обществу охраны птиц и занимает площадь 800 гектаров в одном из самых восточных районов Англии. Во время Второй мировой войны эта часть побережья Северного моря была затоплена, чтобы исключить возможность вторжения немецких захватчиков. В результате появились заросли тростника, а на затопленных пастбищах поселились болотные птицы. Еще удивительнее было то, что в 1947 году здесь свили гнезда четыре пары шилоклювок, ведь в Великобритании этот вид не давал потомства более 100 лет.

Через некоторое время Королевское общество охраны птиц взяло этот район под свою опеку, и теперь он стал заповедником международного значения. Кроме зарослей тростника, птицы населяют лиманы и пресные лагуны — самая большая из которых называется Скрейп, а также галечные берега, дюны, болота, луга, пустоши, лиственные и хвойные леса. Собраны сведения более чем о 330 видах птиц, около 100 из которых размножаются в заповеднике. Такое огромное разнообразие птиц объясняется в основном их миграциями вдоль восточного побережья, хотя умелое ведение дел в заповеднике тоже играет свою роль.

«Я приехал сюда в 1975 году,— рассказывает Джереми,— поскольку происходящее в Минсмире заинтересовало меня. С 1966 года шилоклювка была символом, а потом стала эмблемой Королевского общества охраны птиц. Теперь же Минсмир, ежегодно принимающий до 80 000 посетителей, многие считают ведущим заповедником этого общества».

Первое испытание

Мы идем дальше и Джереми продолжает свой рассказ: «Интересоваться я начал еще в школе. Научился кольцевать птиц и изучал их миграции. В конце 60-х каждый год ради увлечения я окольцовывал от 12 000 до 20 000 птиц. Потом Крис Мид из Британского союза орнитологов пригласил меня с собой в экспедицию в Испанию, чтобы окольцовывать птиц, совершающих перелеты через Сахару. Мы использовали очень тонкую черную сеть длиной 6—18 метров, а чтобы ее не заметили птицы, сеть тщательно маскировали, набрасывая на деревья, с которых она свободно свисала. Птицам это не причиняет вреда; освобождая их из сетей, вокруг лапки зажимают маленькое идентификационное колечко, обычно сделанное из монель-металлаa. Отпускать птиц тоже нужно умеючи. Тот, кто кольцует птиц, никогда не подбрасывает их в воздух, как это порой показывают по телевизору. Птицам просто дают улететь, когда они сами захотят. Стрижи, например, могут уцепиться за шерстяную одежду, а улетают они когда им вздумается.

Из-за этого увлекательного путешествия, ради которого мне пришлось взять шестинедельный отпуск, я потерял работу! Поэтому я решил полностью изменить свою жизнь и заняться делом, которое было мне по душе — охраной природы, и в особенности птиц. Я был в восторге, когда в 1967 году мне предложили вступить в Королевское общество охраны птиц».

Польза птичьего пения и сигналов

Как отличать птиц? Иногда по внешнему виду, но надежнее — по их пению. Джереми делает это просто потрясающе. Натуралист Дэвид Томлинсон с восхищением писал, что Джереми «определяет птиц не только по их пению, но клянусь, он может отличить их по тому, как они набирают воздух в перерывах между звуками!»

«Птицы переговариваются,— объясняет Джереми.— Каждый сигнал что-то означает. Например, о приближении хищника шилоклювки, чибисы, чайки и травники сообщают по-разному, но каждый сигнал означает одно и то же: поблизости лиса! Даже пробудившись от глубокого сна, по роду сигнала птицы я могу сразу же определить, где лиса. Но не стоит забывать, что у лис тоже отменный слух. Был год, когда мы удивлялись, почему крачки дали так мало потомства, а потом обнаружили, что лис слышал голоса еще не вылупившихся птенцов. Стоило ему их найти, как он их тут же съедал!»

Искусство орнитолога

Хороший орнитолог в Великобритании за год может зафиксировать до 220 видов птиц. Более опытные специалисты, наблюдая за редкими птицами, могут распознать до 320 видов. Эти орнитологи готовы объездить всю страну, лишь бы своими глазами увидеть что-нибудь новое. Джереми более сдержан. «Я не собираюсь ехать больше десяти миль, чтобы увидеть редкий вид,— рассказывает он.— Вообще-то, даже за теми тремя, что я хотел посмотреть,— кедровкой, желтозобиком и дрофой — мне и то не пришлось ехать больше десяти миль. Я довольно хорошо знаю 500 видов, но ясно, что это капля в море. А теперь представь, что всего на земле около 9 000 видов птиц!»

Пока мы наводили свои бинокли на болота, Джереми не без грусти добавил: «Я и представить не мог, что именно эти 16 лет в Минсмире будут такими счастливыми и плодотворными!» Я взглянул на него и вспомнил статью, недавно напечатанную в лондонской газете «Таймс». Там говорилось: «Минсмир был вершиной его [Джереми] успеха, делом его жизни». Джереми покидал Минсмир. Но почему?

Семена и рост

Немного раньше в тот же день мы наблюдали за необыкновенным спариванием шилоклювок. «Подлинную красоту этого,— заметил Джереми,— невозможно увидеть, основываясь на каком-то эволюционном отборе. Помнится, что несколько лет назад меня спросили, верю ли я в Бога, и я признался: „Понятия не имею да и откуда мне знать!“ Поэтому, когда мне посоветовали заглянуть в Библию, я охотно согласился. Я мало в этом разбирался и подумал, что ничего не потеряю, а, возможно, что-нибудь и приобрету. И вот, получив знания, я уезжаю из Минсмира, чтобы стать полновременным служителем».

Старший брат Джереми, Майкл, уже десять лет служит „пионером“ — так Свидетели Иеговы называют своих полновременных проповедников. За чаем Джереми вкратце рассказал о том, что собирается последовать за братом. «Все коллеги уважают мое решение,— объяснил Джереми.— Королевское общество охраны птиц проявило ко мне интерес и внимание. Меня полностью поддержали и даже выдвинули мою кандидатуру на получение государственной премии».

Но я знал, что некоторые критиковали Джереми.

Необходима уравновешенность

«Большинство понимают меня, но у других, видимо, неправильное представление о моей работе,— сказал Джереми.— Жаль! По их мнению, наилучший залог духовности — близость к природе, забота о флоре и фауне, то есть работа в заповеднике. Меня спрашивали: зачем уезжать, если ты живешь почти в раю?

Конечно, работа эта в некотором роде способствует духовности, но это не то же самое, что духовность. Духовность — это свойство души, качество, которое приходит со временем. Для этого необходимо общаться с собранием христиан, заботиться о нем, назидать других и себя. Иногда мне казалось, что я пытаюсь служить двум господам, что, по словам Иисуса, невозможно. Теперь я понимаю, что нет безопаснее среды, чем самый центр христианского собрания, и попасть туда можно, став пионером!»

А что важнее всего...

«Пойми меня правильно. Работа инспектора — увлекательная и вознаграждающая, хотя подчас приносит разочарования. Например загрязнение полихлорированным дифениломb и ртутью в этой местности достигло тревожной отметки, и мы не знаем истинной причины, предполагаем только, что эти вещества переносят угри. Но как бы я не старался, мои возможности восстановить равновесие очень ограничены. Нет человека, который знает об экологии все. Самое ценное узнается методом проб и ошибок. Нам необходимо руководство. И только один Создатель знает, как мы должны жить и заботиться об этой планете и всем многообразии жизни на ней».

Неторопливо Джереми подводит итог своих переживаний: «Я посвятил свою жизнь Иегове не для того, чтобы спасать природу; способности его совершенны и он может сам позаботиться о ней. Посредством своего Царства он будет следить, чтобы мы всегда обращались с природой так, как это угодно ему. Сейчас проповедование благой вести должно быть делом первостепенной важности, ведь я не хочу уклоняться от ответственности заботиться о ближнем».

Недавно я опять встретился с Джереми. С того счастливого дня, который мы провели вместе в заповеднике, прошло три года. Теперь Джереми живет в 8 километрах от своего любимого Минсмира и с радостью служит пионером вместе со своим братом. Но, как сказал Джереми, некоторым людям все-таки трудно понять его поступок. А вам? Ведь Джереми просто решил, что́ для него в жизни важнее всего.

[Сноски]

[Рамка/Иллюстрация, страница 17]

Порыв восторга

Увидеть соловья удается лишь каждому десятому из тех, кто, слышал его трели, но услышав их хоть раз, уже никогда этого не забудешь. «Это совершенная музыка, целое и законченное произведение»,— писал Симон Дженкинс в лондонской «Таймс». Часто птица заливается не умолкая, и сообщалось, что один соловей пел в течение пяти часов 25 минут. В чем же секрет этих необыкновенных песен? Гортань соловья может одновременно брать четыре разных звука, в том числе безупречно точные музыкальные аккорды. При этом соловей может даже не размыкать клюв или держать в нем пищу для птенцов. Зачем же он так заливается? Как говорят некоторые наблюдатели, соловей сам наслаждается своим пением. «Есть ли в природе что-либо более удивительное, чем гортань соловья?»— спрашивает в заключение Дженкинс.

[Сведения об источнике]

Roger Wilmshurst/RSPB

[Иллюстрация, страница 15]

Скрейп

[Сведения об источнике]

С любезного разрешения Geoff Welch

[Иллюстрация, страница 16]

Обыкновенная чайка

[Сведения об источнике]

С любезного разрешения Hilary & Geoff Welch

[Иллюстрация, страница 16]

Шилоклювка

[Иллюстрация, страница 18]

Пестроносая крачка

[Иллюстрация, страница 18]

Травник