• Богатые благословения за то, что сохраняли миссионерский дух
    Сторожевая башня 2004 | 1 января

    • Цели прежние — обстоятельства новые

      Мы с Энн поженились в том же 1960 году, и нашей целью было миссионерское служение. Но обстоятельства изменились: мы узнали, что у нас будет ребенок. После рождения нашей дочери Сары у нас с Энн не пропало желание служить в какой-нибудь стране, где не хватает возвещателей. Я послал запросы о трудоустройстве в несколько стран и в мае 1966 года получил письмо из министерства образования Уганды с уведомлением о том, что для меня есть должность. Однако к тому времени Энн была беременна нашим вторым ребенком. Некоторые считали, что с нашей стороны неблагоразумно даже думать о переезде. Мы проконсультировались с врачом, и он сказал: «Если решите ехать, то нужно вылетать до того, как ваша жена будет на седьмом месяце беременности». Мы, не откладывая, отправились в Уганду. Вышло так, что наши родители не видели нашу вторую дочь, Рейчел, пока ей не исполнилось два года. Теперь, когда у нас самих есть внуки, мы до конца оценили самоотверженность наших дорогих родителей.

      Приезд в Уганду в 1966 году вызвал смешанные чувства: и восторг, и опасения. Как только мы вышли из самолета, нас поразило разнообразие ярких красок. Сначала мы жили возле городка Иганга, что в 50 километрах от города Джинджа, расположенного у истока Нила. Там была группа Свидетелей, и кроме них Свидетелей в округе не было. О той группе заботились миссионеры Гилберт и Джоан Уолтерс, а также Стивен и Барбара Харди. На работе я попросил перевести меня в Джинджу, чтобы мы могли лучше поддерживать ту группу. Вскоре после рождения Рейчел мы переехали в Джинджу. Там мы с радостью служили с небольшой группой верных Свидетелей, которая со временем стала вторым собранием в Уганде.

      Всей семьей служим за границей

      Мы с Энн считаем, что лучшей среды для воспитания наших детей было не найти. Нам доставляло удовольствие трудиться вместе с миссионерами из разных стран и поддерживать рост нового собрания. Нам очень нравилось проводить время с угандийскими братьями и сестрами, которые часто у нас бывали. Особенно ободряло общение со Стэнли и Есиналой Макумба.

      Но поскольку нас окружала поразительная по своему разнообразию фауна, нас навещали не только братья. Ночью из Нила вылезали бегемоты и подходили к самому нашему дому. И еще до сих пор хорошо помню, как к нам в сад заполз 6-метровый питон. А иногда мы сами ходили смотреть на зверей в парки-заповедники, в которых свободно гуляли львы и другие дикие животные.

      Во время служения мы представляли собой редкое зрелище для местных жителей, которые никогда не видели детской коляски. В проповеди по домам нас обычно сопровождала ватага ребятишек. На нас уважительно смотрели, а потом трогали белого ребенка. Проповедь доставляла нам огромное удовольствие, потому что люди были очень любезны. Начинать изучения было до того легко, что, казалось, все придут к истине. Однако далеко не всем было легко отказаться от небиблейских традиций. Тем не менее многие решали жить по высоким нравственным нормам Библии, и собрание росло. Исторической вехой стал первый конгресс в Джиндже, проходивший в 1968 году. Нам дороги воспоминания о том, как некоторые из тех, с кем мы изучали Библию, крестились в Ниле. Но вскоре мирной, спокойной жизни пришел конец.

      Запрет: испытание веры и находчивости

      В 1971 году генерал Иди Амин захватил власть. В Джиндже начался хаос, и, когда мы пили чай у себя в саду, произошла сцена, описанная в начале статьи. В течение следующих двух лет из страны было изгнано многочисленное азиатское население. Большинство иностранцев решили уехать; сильно пострадали школы и больницы. Потом нас потрясло официальное заявление о запрете Свидетелей Иеговы. Беспокоясь о нашей безопасности, министерство образования перевело нас в столицу страны, город Кампала. Переезд принес двойную пользу. В Кампале нас практически не знали, поэтому со свободой передвижения было лучше. Кроме того, много работы было в собрании и в служении.

      В подобном положении оказались Брайан и Марион Уоллес с двумя детьми, и они тоже решили остаться в Уганде. Нам было очень приятно общаться с ними в это нелегкое время, когда мы вместе служили в кампальском собрании. Раньше мы читали о братьях, служивших под запретом в других странах, и теперь эти рассказы особенно придавали нам сил. Мы встречались небольшими группами и раз в месяц под видом приятного совместного времяпрепровождения устраивали большое собрание в ботаническом саду Энтеббе. Нашим дочерям эта идея очень нравилась.

      В служении нужно было проявлять большую осторожность. Белые люди, посещающие частные дома местных жителей, привлекали бы к себе слишком много внимания. Поэтому нашей территорией стали магазины, многоквартирные дома и студенческие городки. Один из методов, к которому я прибегал в магазинах, заключался в следующем: я спрашивал товар, которого, как я знал, больше нет в продаже, например сахар или рис, и, если продавец начинал сетовать на положение в стране, я делился с ним вестью о Царстве. Этот подход был действенным. Иногда мне удавалось не только договориться о повторном посещении, но и унести с собой немного дефицитного товара.

      Между тем кругом царило насилие. Отношения между Угандой и Великобританией становились все напряженнее, и власти не возобновили мой контракт. Поэтому в 1974 году, после 8 лет служения в Уганде, настала пора прощаться с нашими братьями, что было очень грустно. Тем не менее миссионерский дух в нас не угас.