Пули, изменившие мир

В своей книге «Гром в сумерках. Вена 1913/1914 года» (англ.) писатель Фредерик Мортон писал об убийстве Франца Фердинанда: «Пуля, разорвавшая ему яремную вену, прозвучала как первый залп самой ужасной человеческой бойни. Она привела в движение силы, которые стали причиной и второй мировой войны. [...] Многие нити происходящего вокруг нас сегодня были вначале протянуты вдоль Дуная за полтора года до пистолетного выстрела в голову эрцгерцога» (курсив наш. — Ред.).

Недавние события в бывшей Югославии — не единственные «нити происходящего вокруг», которые тянутся с 1914 года. Историк Эдмонд Тейлор выражает мнение, с которым соглашаются многие историки: «Первая мировая война стала началом „времени волнений“ двадцатого столетия... Прямо или косвенно все катаклизмы второй половины этого столетия берут свое начало в 1914 году».

Делались попытки объяснить, почему выстрелы в Сараево имели такие страшные последствия. Как могли два выстрела какого-то «школьника» поджечь весь мир и положить начало насилию, смятению и разочарованиям, которые не оставляют людей в покое и по сей день?

Попытки объяснить 1914 год

В своей книге «Гром в сумерках. Вена 1913/1914 года» автор пытается объяснить случившееся «новой силой», которая в 1914 году довлела над народами. Эта «сила», по его словам, была, по сути, совокупностью нескольких факторов. Несколько трезвых суждений, прозвучавших тогда, потонули в растущей жажде войны. Мобилизация одной страны ускоряла мобилизацию всех других стран. Власть от правящих классов перешла к генералам. Многие люди также видели в войне благоприятную возможность окунуться «всей страной в водоворот событий» и, стало быть, избавиться от скуки повседневности. Позднее один служащий писал: «Подобно тому как люди жаждут грозы, чтобы спастись от духоты лета, так поколение 1914 года верило, что война принесет облегчение». Немецкий писатель Герман Гессе сказал, что многим людям было бы полезно встряхнуться от «однообразной капиталистической жизни». Изображение войны такими словами, как «очищение, освобождение, невероятная надежда», приписывают лауреату Нобелевской премии Томасу Манну. Даже Уинстон Черчилль, одурманенный мыслью о войне, писал: «Военные приготовления обладают жуткой притягательностью. Я молю Бога простить мне эти страшные легкомысленные настроения».

Именно под влиянием этой «новой силы» по всей Европе были разыграны веселые сценки, когда солдаты маршировали на войну. К их форменным фуражкам были прикреплены зеленые ветки, с пушек гирляндами свисали розы, играли оркестры, из окон махали платочками домохозяйки, а рядом с солдатами бежали радостные дети. Казалось, что люди празднуют и приветствуют начало войны. Да, мировая война пришла в маскарадном костюме.

Так в нескольких словах можно было бы описать то, что Мортон, слова которого приводились выше, назвал «новой силой», которая должна бы помочь нам понять причину первой мировой войны. Но как появилась эта «сила»? Историк Барбара Такман писала, что индустриальное общество дало человеку новые силы и новые нагрузки. По сути, «общество... разрывала новая напряженность и скопившаяся сила». Стефан Цвейг, тогда юный мыслитель из Вены, писал: «Я могу объяснить это только избыточной силой, трагическим выбросом внутренней энергии, скопившейся за эти сорок лет мира и теперь неистово искавшей выхода». Выражение «я могу объяснить это только» предполагает, что ему самому было трудно найти объяснение. В предисловии к книге «Гром в сумерках» Мортон пишет: «Почему это произошло именно тогда и именно там? И как? [...] Можно ли разобраться в этой путанице?»

Да, многие, кто пытается объяснить события 1914 года, чувствуют, что основные причины понять далеко не просто. Почему война не ограничилась лишь странами, которые были втянуты в нее непосредственно? Почему она переросла в мировую войну? Почему она оказалась такой продолжительной и такой разрушительной? Что на самом деле было этой непонятной силой, завладевшей человечеством осенью 1914 года? Наша следующая статья на странице 10 обсудит библейские ответы на эти вопросы.

[Рамка/Иллюстрации, страницы 8, 9]

1914

В Библии были предсказаны бедствия, которые происходят с 1914 года

«И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч. И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороный, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай. И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечем и голодом, и мором и зверями земными» (Откровение 6:4—8). (Смотри также Луки 21:10—24; 2 Тимофею 3:1—5.)

«Великая война 1914—1918 гг. лежит как полоса выжженной земли, отделяя то время от наших дней. Убив так много людей, которые могли бы повлиять на последующие годы, разрушив убеждения, изменив представления и оставив неизлечимые раны разочарования, она образовала физическую и психологическую пропасть между двумя эпохами» (предисловие к книге Барбары У. Такман «Гордая башня», англ.).

«Четыре года, которые последовали [за 1914 годом], были, как писал Грэм Уоллес, „четырьмя годами самых неимоверных и героических усилий в истории человечества“. Когда же силы иссякли, иллюзии и воодушевление, царившие до 1914 года, медленно потонули в море всеобщего разочарования. Ибо все, что получило человечество взамен,— это болезненное осознание своих ограниченных возможностей» (послесловие к той же книге).

[Сведения об источнике]

The Bettmann Archive

The Trustees of the Imperial War Museum, London

National Archives of Canada, P.A. 40136

Настоящее значение 1914 года

КАК указано на странице 4, «этот журнал укрепляет доверие к обещанию Создателя установить мирный и безопасный новый мир еще при жизни поколения, испытавшего происшествия 1914 года».

Вероятно, многие наши читатели удивляются этим словам. Однако уже в декабре 1879 года — приблизительно за 35 лет до 1914 года — «Сторожевая башня» (в то время журнал назывался «Сионская Сторожевая башня и вестник присутствия Христа») предоставила библейские доказательства того, что 1914 год будет знаменательным годом. Еще раньше — в середине XIX века — другие исследователи Библии думали о том, что 1914 год может быть годом, на который указывает пророчество Библииa.

Пророчества называют историей, записанной наперед. Эта особенность Библии говорит о ее божественном происхождении. Помимо того, что Библия рассказывает нам о событиях в будущем, она иногда указывает промежуток времени, который должен пройти до какого-то события. Одни из этих конкретных пророчеств относятся к нескольким дням, другие — к годам, третьи — к столетиям.

Даниил, который предсказал время первого появления Мессии, также открыл, когда Мессия вернется для своего «присутствия» в «конце времени» (Даниил 8:17, 19; 9:24—27). Это библейское пророчество распространяется на длительный промежуток времени, и не на какие-то несколько столетий, а на более чем два тысячелетия — 2 520 лет! В Луки 21:24 Иисус называет этот промежуток «временами язычников»b.

1914 год — «начало болезней»

Исполнение библейского пророчества указывает на то, что с 1914 года мы живем во время конца. Иисус описал это время как «начало болезней» (Матфея 24:8). В Откровении 12:12 мы читаем: «Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени!» Это объясняет, почему с 1914 года мир находится в таком смятении.

Однако это время конца должно быть сравнительно коротким промежутком — оно продлится всего лишь одно поколение (Луки 21:31, 32). Прошло уже 80 лет после 1914 года, и это говорит о том, что вскоре мы можем ожидать освобождения, которое принесет Царство Бога. Это значит, что мы увидим, как «уничиженный между людьми» — Иисус Христос — возьмет полную власть над «царством человеческим» и установит спокойный и справедливый новый мир (Даниил 4:14).

[Сноски]

[Рамка, страница 11]

Высказывания о 1914 годе и о том, что последовало

«Возможно, что после кажущейся неизбежности двух мировых войн создание ядерного оружия оказалось тем предостерегающим даром, который удержал нас от третьего столкновения великих держав и обеспечил самый продолжительный с викторианских времен период всеобщего мира, хотя и мира в страхе. [...] Что случилось с человечеством? Почему не исполнились обещания девятнадцатого века? Почему же двадцатый век оказался веком ужаса или, как говорят некоторые, зла?» («История современного мира — с 1917 по 1980-е годы», англ., Пол Джонсон).

«Из всех судорожных преобразований европейской системы, Великая война и ее мирное урегулирование вызвали самый резкий разрыв с прошлым — как в экономическом и социальном, так и в политическом отношении. [...] Сладкая слава этой свободной и эффективной системы в катастрофе войны превратилась в ничто. И Европе пришлось выбираться из состояния экономического истощения и всеобщей дезинтеграции. [...] Ущерб был таким большим, что, когда началась следующая мировая война, европейская экономика все еще оправлялась от застоя и нестабильности» («Мир в суровые 1914—1919 гг.», англ., Бернадотт И. Шмитт и Гарольд Ч. Веделер).

«Все, что связывало человека с человеком, было обречено на погибель во второй мировой войне. Немцы совершали преступления под гитлеровским господством, которому они подчинились и которое по своим масштабам и жестокости не знает себе равного среди правлений, запятнавших историю человечества. Целенаправленное убийство шести или семи миллионов мужчин, женщин и детей в немецких лагерях смерти превосходит ужасы наспех организованной массовой резни во дни Чингисхана и делает ее размеры ничтожными. Как Германия, так и Россия не только думали о целенаправленном уничтожении целых народностей, но и придерживались этой политики на восточном фронте второй мировой войны. [...] Наконец мы выбрались из такой разрухи и такого морального смятения, которые в прежние века человек не мог и вообразить» («Надвигающаяся гроза», том 1, из книги «Вторая мировая война», Уинстон С. Черчилль).

«Сейчас признаются права людей всех классов, национальностей и рас; и в то же самое время мы погрузились в неслыханную пучину классовой борьбы, национализма и расизма. Эти отвратительные страсти находят выход в хладнокровных, научно спланированных жестокостях; и сегодня можно видеть два несовместимых умонастроения и две нормы поведения, существующих бок о бок, причем не только в одном мире, но иногда в одной стране и даже в одной душе» («Цивилизация на суде», Арнольд Тойнби).

«Как задержавшееся привидение, девятнадцатый век — с его педантичностью, самоуверенностью и верой в прогресс человечества — не спешил уходить до августа 1914 года, когда с ведущими европейскими силами случился приступ бестолковщины, который привел к бессмысленному убийству миллионов лучших молодых людей поколения. Через четыре с половиной года, когда мир пытался прийти в себя после катастрофы Великой войны, для многих очевидцев событий стало ясно (но, конечно, не для всех), что последние оставшиеся следы прежнего порядка были уничтожены и что человечество вошло в новую эру, значительно менее рациональную и не такую терпимую к человеческим несовершенствам. Те, кто за примирением ожидал лучших условий, увидели в 1919 году, что их надежды были обмануты» (предисловие к книге Уильяма К. Клингамана «1919-й — год, в котором началась наша эпоха», англ.).

[Иллюстрация, страница 10]

Баварские предальпы.