Настоящее значение 1914 года

КАК указано на странице 4, «этот журнал укрепляет доверие к обещанию Создателя установить мирный и безопасный новый мир еще при жизни поколения, испытавшего происшествия 1914 года».

Вероятно, многие наши читатели удивляются этим словам. Однако уже в декабре 1879 года — приблизительно за 35 лет до 1914 года — «Сторожевая башня» (в то время журнал назывался «Сионская Сторожевая башня и вестник присутствия Христа») предоставила библейские доказательства того, что 1914 год будет знаменательным годом. Еще раньше — в середине XIX века — другие исследователи Библии думали о том, что 1914 год может быть годом, на который указывает пророчество Библииa.

Пророчества называют историей, записанной наперед. Эта особенность Библии говорит о ее божественном происхождении. Помимо того, что Библия рассказывает нам о событиях в будущем, она иногда указывает промежуток времени, который должен пройти до какого-то события. Одни из этих конкретных пророчеств относятся к нескольким дням, другие — к годам, третьи — к столетиям.

Даниил, который предсказал время первого появления Мессии, также открыл, когда Мессия вернется для своего «присутствия» в «конце времени» (Даниил 8:17, 19; 9:24—27). Это библейское пророчество распространяется на длительный промежуток времени, и не на какие-то несколько столетий, а на более чем два тысячелетия — 2 520 лет! В Луки 21:24 Иисус называет этот промежуток «временами язычников»b.

1914 год — «начало болезней»

Исполнение библейского пророчества указывает на то, что с 1914 года мы живем во время конца. Иисус описал это время как «начало болезней» (Матфея 24:8). В Откровении 12:12 мы читаем: «Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени!» Это объясняет, почему с 1914 года мир находится в таком смятении.

Однако это время конца должно быть сравнительно коротким промежутком — оно продлится всего лишь одно поколение (Луки 21:31, 32). Прошло уже 80 лет после 1914 года, и это говорит о том, что вскоре мы можем ожидать освобождения, которое принесет Царство Бога. Это значит, что мы увидим, как «уничиженный между людьми» — Иисус Христос — возьмет полную власть над «царством человеческим» и установит спокойный и справедливый новый мир (Даниил 4:14).

[Сноски]

[Рамка, страница 11]

Высказывания о 1914 годе и о том, что последовало

«Возможно, что после кажущейся неизбежности двух мировых войн создание ядерного оружия оказалось тем предостерегающим даром, который удержал нас от третьего столкновения великих держав и обеспечил самый продолжительный с викторианских времен период всеобщего мира, хотя и мира в страхе. [...] Что случилось с человечеством? Почему не исполнились обещания девятнадцатого века? Почему же двадцатый век оказался веком ужаса или, как говорят некоторые, зла?» («История современного мира — с 1917 по 1980-е годы», англ., Пол Джонсон).

«Из всех судорожных преобразований европейской системы, Великая война и ее мирное урегулирование вызвали самый резкий разрыв с прошлым — как в экономическом и социальном, так и в политическом отношении. [...] Сладкая слава этой свободной и эффективной системы в катастрофе войны превратилась в ничто. И Европе пришлось выбираться из состояния экономического истощения и всеобщей дезинтеграции. [...] Ущерб был таким большим, что, когда началась следующая мировая война, европейская экономика все еще оправлялась от застоя и нестабильности» («Мир в суровые 1914—1919 гг.», англ., Бернадотт И. Шмитт и Гарольд Ч. Веделер).

«Все, что связывало человека с человеком, было обречено на погибель во второй мировой войне. Немцы совершали преступления под гитлеровским господством, которому они подчинились и которое по своим масштабам и жестокости не знает себе равного среди правлений, запятнавших историю человечества. Целенаправленное убийство шести или семи миллионов мужчин, женщин и детей в немецких лагерях смерти превосходит ужасы наспех организованной массовой резни во дни Чингисхана и делает ее размеры ничтожными. Как Германия, так и Россия не только думали о целенаправленном уничтожении целых народностей, но и придерживались этой политики на восточном фронте второй мировой войны. [...] Наконец мы выбрались из такой разрухи и такого морального смятения, которые в прежние века человек не мог и вообразить» («Надвигающаяся гроза», том 1, из книги «Вторая мировая война», Уинстон С. Черчилль).

«Сейчас признаются права людей всех классов, национальностей и рас; и в то же самое время мы погрузились в неслыханную пучину классовой борьбы, национализма и расизма. Эти отвратительные страсти находят выход в хладнокровных, научно спланированных жестокостях; и сегодня можно видеть два несовместимых умонастроения и две нормы поведения, существующих бок о бок, причем не только в одном мире, но иногда в одной стране и даже в одной душе» («Цивилизация на суде», Арнольд Тойнби).

«Как задержавшееся привидение, девятнадцатый век — с его педантичностью, самоуверенностью и верой в прогресс человечества — не спешил уходить до августа 1914 года, когда с ведущими европейскими силами случился приступ бестолковщины, который привел к бессмысленному убийству миллионов лучших молодых людей поколения. Через четыре с половиной года, когда мир пытался прийти в себя после катастрофы Великой войны, для многих очевидцев событий стало ясно (но, конечно, не для всех), что последние оставшиеся следы прежнего порядка были уничтожены и что человечество вошло в новую эру, значительно менее рациональную и не такую терпимую к человеческим несовершенствам. Те, кто за примирением ожидал лучших условий, увидели в 1919 году, что их надежды были обмануты» (предисловие к книге Уильяма К. Клингамана «1919-й — год, в котором началась наша эпоха», англ.).

[Иллюстрация, страница 10]

Баварские предальпы.