Приезжает еще больше миссионеров

В 1960-е годы организация Иеговы воспользовалась благоприятной возможностью, чтобы послать в Конго миссионеров. В Киншасе был образован небольшой миссионерский дом. В марте 1964 года из Канады приехали миссионеры Джулиан и Мадлен Киссел. Сегодня — сорок лет спустя — они до сих пор верно служат в киншасском Вефиле.

Некоторые миссионеры, приехавшие сюда в конце 1960-х годов, сейчас служат в других странах. Стэнли и Берта Боггус, прослужив какое-то время на Гаити, в 1965 году были назначены в Конго. Брат Боггус, служивший разъездным надзирателем, в 1971 году из-за проблем со здоровьем вернулся в Соединенные Штаты. В конце 1965 года к миссионерам в Конго присоединились Майкл и Барбара Поттидж. Сейчас они служат в британском Вефиле. Уильям и Энн Смит были назначены в Конго в 1966 году; в основном они служили в провинции Катанга. Но, ввиду запрета, в 1986 году их переназначили в Кению. Манфред Тонак, брат из Германии, окончивший 44-й класс Школы Галаад, служил в Конго разъездным надзирателем. Когда на деятельность был наложен запрет, он получил назначение в Кению. Сейчас брат Тонак служит координатором Комитета филиала в Эфиопии. Дэрел и Сузанн Шарп приехали в Конго в 1969 году после окончания 47-го класса Школы Галаад. Когда власти Конго выдворили их из страны, их назначением стала Замбия. С тех пор они служат в Вефиле в городе Луса́ка. Другие миссионеры были назначены в страны Западной Африки. Среди них были Райнхардт и Хайди Шперлих, погибшие в авиакатастрофе. Эта трагедия потрясла всех, кто их знал.

В 1966 году в городе Лубумбаши (на юго-востоке Конго) был открыт первый за пределами Киншасы миссионерский дом. Позже появились и другие: в городах Колвези (на северо-западе от Лубумбаши) и Кананга (в то время Лулуабург), что в провинции Касаи. Присутствие миссионеров очень благотворно влияло на братьев, помогая им жить в согласии с истиной. К примеру, в Касаи между братьями все еще существовали племенные разногласия. Поскольку миссионеры не принадлежали ни к одному из племен, их позиция позволяла им беспристрастно решать различные проблемы и правовые вопросы.

С 1968 по 1986 год в различных частях страны служило более 60 миссионеров. Некоторые из них окончили Библейскую Школу Сторожевой Башни Галаад, другие — отделение Школы Галаад в Германии. Кроме них, в Конго были назначены миссионерами те пионеры, которые владели французским языком. Многие изучали местные языки, и все усердно стремились донести до людей утешительную благую весть о Царстве.

Вот что в конце 1960-х годов один миссионер рассказал о таких местах для встреч.

«Чтобы попасть в Зал Царства в Леопольдвиле, нам нужно пройти между домами с неровными бетонными стенами. За нами бежит гурьба ребятишек. Мы входим во двор, огороженный бетонной стеной. За домом, в котором проживают братья, находится Зал Царства без стен. Сейчас братья собрались там, чтобы разучивать песни Царства. Как же их пение согревает сердце! Они поют от всей души. Мы очень рады, что Зал Царства находится среди деревьев, закрывающих его от солнца. Зал рассчитан примерно на 200 человек. Сцена сделана из бетона, и над сценой установлена крыша из рифленого листового железа. Если докладчик высокий, под этой крышей ему приходится немного сгибаться. Вот доска объявлений, на которой вывешены письма из филиала и списки с именами тех, кому поручены в собрании какие-либо задания. Вот стол для литературы. Сцену братья украсили различными растениями. Освещение обеспечивается керосиновыми лампами, поэтому встречи проводятся также вечером. Уходя со двора, мы видим, что дети все еще ждут нас на улице, чтобы пойти за нами назад до главной дороги.

Теперь мы отправляемся вглубь Конго. Как только мы входим в деревню с множеством соломенных хижин, нашему взору сразу предстает Зал Царства. Это сооружение представляет собой толстую крышу, сделанную из листвы, которую поддерживают девять столбов. От одной стороны зала до другой прорыты небольшие рвы. Удивительно, но когда мы садимся на землю и опускаем ноги в один из таких рвов, мы не чувствуем никакого дискомфорта. Над головой брата, который проводит встречу, повешена табличка, на которой от руки на местном диалекте написано „Зал Царства“. Присутствует примерно 30 человек. Возможно, лишь половина из них — возвещатели. Они знают несколько песен Царства. Недостаток их музыкального мастерства компенсируется их воодушевлением, и мы поем от всей души.

Теперь мы отправляемся в северную часть страны. Мы останавливаем наш «Ленд роувер» и рассматриваем деревню. Мы видим скопление соломенных хижин, за которыми проглядывается строение, выделяющееся на фоне остальных построек. Стены сделаны из толстых, крепко соединенных друг с другом стволов бамбука. В стенах прорезаны окна и дверь. Крыша сделана из травы. Перед этим зданием находится аккуратно подстриженная лужайка с узкой тропинкой, а на лужайке — небольшая табличка с надписью „Свидетели Иеговы“. Пройдя по тропинке, мы подходим к Залу Царства, и нас радостно приветствуют братья. Войдя внутрь, мы видим, что скамейки сделаны из стволов бамбука, положенных на вертикальные бамбуковые стойки. Хорошо, что крыша у этого Зала Царства не пропускает влагу! Иначе возникли бы проблемы: вода оросила бы бамбуковые стойки, а они пустили бы корни и начали стремительно расти. Тогда скамейки стали бы намного выше 30 сантиметров. На доске объявлений вывешены графики встреч и письма из филиала. Со стола, сделанного из расщеплённых и связанных друг с другом бамбуковых стволов, братья берут литературу.

Мы отправляемся на юг, в провинцию Катанга, где как раз заходит солнце. Здесь значительно холоднее, и нам приходится одеться потеплее. Мы приезжаем в деревню и, подходя к Залу Царства, слышим голоса поющих братьев. У братьев в деревнях обычно нет часов, поэтому время начала встречи они определяют по солнцу. Те, кто пришел первыми, обычно начинают петь, пока не подтягивается большинство, и тогда начинается встреча. Мы усаживаемся на скамейках, сделанных из распиленных пополам стволов деревьев, у каждой из которых по две опоры. Литература хранится в старом шкафу, но долго ее там держать нельзя, поскольку бумага может пострадать от нашествия тараканов и термитов. Когда встреча заканчивается, братья приглашают нас посмотреть их зал. Стены сделаны из небольших веток, переплетенных тростником и обмазанных глиной. Задерживающая влагу крыша сплетена из травы».

[Рамка/Иллюстрация, страницы 200—202]

Интервью с Майклом Поттиджем

Родился: 1939 год.

Крестился: 1956 год.

Краткие сведения: Майкл и его жена, Барбара, прослужили в Конго 29 лет. Сейчас они служат в британском Вефиле. Майкл — старейшина в лингалоязычном собрании в Лондоне.

Самым трудным для нас было освоение новых языков. Вначале нам пришлось научиться бегло говорить на французском — официальном языке Конго. Но это было только начало. В Катанге мы выучили суахили; в Кананге нам пришлось овладеть языком чилуба; а когда нас назначили в Киншасу, мы выучили язык лингала.

Знание языков оказалось очень полезным. Во-первых, наши усилия общаться с братьями на их родном языке еще больше располагали их к нам. Осознавая, как нелегко нам это дается, они убеждались в искренности нашей любви и неподдельности нашего интереса к ним. Во-вторых, служение становилось более эффективным. Когда жилец слышал, что мы обращаемся к нему на его родном языке, вначале он изумлялся, затем приходил в восторг, проникался к нам уважением и с большим желанием выслушивал то, что мы хотели ему сказать.

В областном служении нам приходилось много ездить, и тогда знание местных языков спасало нас от серьезных опасностей. Во времена кризисов повсюду на дорогах были блокпосты, расставленные военными отрядами и членами политической партии. Эти блокпосты служили идеальным местом для вымогательства денег. Считалось, что особенно легко и выгодно обирать иностранцев. Когда нас останавливали на блокпостах, мы приветствовали солдат на местном языке. Они от удивления даже немного отступали назад, после чего обычно интересовались, кто мы. Когда нам удавалось сказать на их языке не только простое приветствие, но также объяснить, чем мы занимаемся, как правило, они смягчались, спрашивали у нас публикации и желали нам доброго пути и Божьих благословений.

Часто очень трогательно было ощущать на себе подлинную самоотверженную любовь наших африканских братьев. Много лет в Конго существовала однопартийная политическая система, которая жестоко расправлялась с теми, кто придерживался нейтральной позиции, в том числе со Свидетелями Иеговы. Вот в такой обстановке мы путешествовали на джипе, выполняя нашу областную работу и служа братьям на конгрессах.

Мне хорошо запомнился один конгресс. Во время послеобеденной программы заключительного дня за сцену зашел местный партийный лидер. Он был пьян и вел себя очень грубо, настаивая на том, чтобы мы разрешили ему выйти на сцену и призвать всех присутствующих купить партийные билеты. Когда мы отказали ему, он в ярости стал оскорблять нас, говоря, что Свидетели Иеговы выступают против правительства и что всех их нужно посадить в тюрьму. Кому-то из братьев удалось убедить его уйти. Уходя, он прокричал, что сообщит о нас кому следует, а затем вернется, чтобы сжечь наш джип и соломенную хижину, в которой мы остановились. Мы понимали, что это были не пустые угрозы.

Как же замечательно поступили братья! Вместо того чтобы испугаться и убежать, они обступили нас, ободряя и дальше уповать на Иегову и предоставить все в его руки. Всю ночь они по очереди охраняли нашу хижину и джип. С какими же теплыми чувствами мы вспоминаем об этом! Братья были готовы не только отдать за нас свою жизнь, но и встретиться с жестоким обращением, которое после нашего отъезда могло их ожидать за отказ поддерживать политическую партию. Нам никогда не забыть столь самоотверженной христианской любви, проявленной к нам в тот раз. Также не забыть и множества других трогательных проявлений такой любви, испытанных нами в течение тех лет, когда мы служили в Конго.

[Рамка/Иллюстрация, страницы 211—213]

Интервью с Теренсом Лейтемом

Родился: 1945 год.

Крестился: 1964 год.

Краткие сведения: 12 лет прослужил миссионером. Выучил языки лингала, суахили и французский. Сейчас вместе с женой и двумя детьми служит в Испании.

Вместе с Раймондом Ноулзом я прилетел в Кисангани в 1969 году. Тогда в этом городе, который был столицей северо-восточной провинции Конго, проживало 230 000 человек.

Какой же теплый прием оказала нам небольшая группа возвещателей и множество интересующихся, проживавших в той местности! Они подарили нам плоды папайи, ананасы, бананы, а также тропические фрукты, которых мы раньше никогда не видели. Некоторые принесли живых куриц и черепах. Самюэль Чикака с удовольствием пригласил нас жить в его доме. Все же вскоре мы стали снимать небольшое бунгало. Вместе с нами в нем поселились Николас и Мэри Фон, а также Пол и Мэрилин Эванз. Как же мы были счастливы! Совместными усилиями мы обновили и покрасили наш первый миссионерский дом в Кисангани. Он весь зарос дикими вьющимися растениями и высокой травой; во время уборки нам к тому же пришлось выселить обитавших на чердаке двух циветт. Позднее в миссионерский дом приехали Питер и Энн Барнз, а также Энн Харкнесс, которая стала моей женой.

За первые четыре года проповеднической деятельности в Кисангани мы научились говорить на языках лингала и суахили и очень сблизились с гостеприимными и дружелюбными жителями тех мест. У нас было так много изучений, что служить нам приходилось с раннего утра до позднего вечера. За годы нашего служения в Кисангани мы видели, как из группы, в которой едва ли насчитывалось десять возвещателей, образовалось восемь собраний.

Однажды, когда мы ехали по дороге, идущей вдоль реки Итури, кто-то из нас заметил поселение пигмеев. Нам очень захотелось поделиться с ними благой вестью. По мнению некоторых ученых, пигмеи относятся к лесу, как к матери или отцу, ведь лес кормит их, одевает и дает им кров. Поэтому для пигмеев лес священен, и они верят, что могут общаться с ним через ритуал под названием молимо. Этот ритуал включает в себя танцы и пение вокруг костра. Во время танца мужчины трубят в специальную трубу, представляющую собой длинную деревянную трубку, на которой исполняют музыку и имитируют голоса животных.

Нас впечатлило столь очаровательное поселение этих кочевников, которые редко остаются на одном месте дольше месяца. Их лагерь состоял из множества похожих на ульи шалашей, сооруженных из ветвей молодых деревьев и сверху покрытых листьями. У такого жилища лишь одно отверстие, и строят его за два часа или даже быстрее. Шалаш вмещает двух человек, которые могут в нем улечься, свернувшись калачиком. К нам подошли несколько детей; они дотрагивались до нашей кожи и волос; никогда прежде им не приходилось видеть белых людей. Как здорово, что у нас была такая замечательная возможность познакомиться с этими дружелюбными лесными жителями и проповедовать им! Они сказали, что уже встречались со Свидетелями, которые приходили к ним из деревень, находившихся вблизи их временных поселений.