Китавала перед ответом

В 1960 году Понтьен Муканга, кроткий брат хрупкого телосложения, был назначен первым районным надзирателем в Конго. Пройдя обучение в Конго (Браззавиль), он начал посещать собрания в Леопольдвиле и несколько групп в его окрестностях. Однако намного более трудное задание было у него еще впереди — призвать Китавалу к ответу.

Одно из первых мест, которое посетил брат Муканга, был город Кисангани (в то время Стэнливиль), находящийся в более чем 1 600 километрах от столицы. Почему он поехал именно туда? Один европеец, которого брат Хойсэ встретил в служении, показал ему фотографию, сделанную в Стэнливиле вскоре после того, как Конго получило независимость. На фотографии был запечатлен большой транспарант, вывешенный перед железнодорожной станцией, и на этом транспаранте была изображена открытая Библия и сделана надпись: «Общество Сторожевой башни, Библий и трактатов — Ассоциация Международных Исследователей Библии — Конголезская религия Китавала — Да здравствует Патрис Лумумба — Да здравствует Антуан Гизенга — Да здравствует правительство НДК». Было ясно, что китавальцы в городе Кисангани использовали названия официальных корпораций Свидетелей Иеговы в неправильных целях.

Но были ли в Кисангани истинные Свидетели Иеговы? Брат Муканга отправился туда, чтобы это выяснить. У филиала была информация только о мужчине по имени Самюэль Чикака, который услышал об истине в городе Бумба, после чего в 1957 году вернулся в Кисангани. Самюэль не присоединялся ни к одной из китавальских групп и с радостью помогал брату Муканге, который позднее написал: «Мы с Самюэлем пошли проверить, что за люди пользуются названием „Сторожевая Башня“. Мы посетили их пастора, который рассказал нам о своей группе. Мы узнали, что, хотя некоторые из них и пользуются Библией, все они верят в бессмертие души. Они учили, что любовь следует проявлять, обмениваясь друг с другом своими женами.

Вскоре после моего прихода полиция попыталась арестовать в этом городе китавальцев. Китавальцы стали отстреливаться. Полицейские позвали на помощь солдат. В результате многие китавальцы были убиты. На следующий день приплыла лодка, на которой через реку были доставлены убитые и раненые. Среди них был секретарь пастора. Он вспомнил, что два дня назад я приходил к их руководителю. Он ложно обвинил меня в том, что я сообщил о них властям, и возложил на меня вину за кровь тех, кто был убит в перестрелке. Он попросил своих китавальских друзей не дать мне уйти, но я смог скрыться и тем самым избежать смерти».

Опубликованная в бельгийских газетах статья, сообщающая об этом происшествии, называлась «Перестрелка Свидетелей Иеговы с полицией». Однако конголезские власти, которым была известна разница между китавальцами и Свидетелями Иеговы, достоверно представили картину происшедшего. Ни одна из газет в Конго не обвинила Свидетелей в причастности к этому инциденту!

А как сегодня обстоят дела у Самюэля Чикаки? Он продолжает держаться истины и служит старейшиной в собрании «Чопо Восточное» в Кисангани. В настоящее время в 22 собраниях этого города насчитывается 1 536 возвещателей. Сын Самюэля, Лотомо, служит районным надзирателем — точно так же, как Понтьен Муканга примерно сорок лет назад.

Районный надзиратель устраняет расхождения с истиной

Франсуа Данда был еще одним районным надзирателем, который трудился над тем, чтобы все знали, что Свидетели и китавальцы — это не одно и то же. Он рассказывает: «Это было нелегким временем; люди были в замешательстве. Там, где китавальцы собирались, они всегда устанавливали табличку с надписью „Сторожевая Башня“ на английском языке. Во всех наших публикациях, независимо от того, на каком они языке, на издательской странице есть слова „Сторожевая Башня“ на английском языке. А теперь представьте, что кто-то, почитав наши публикации, стал искать Божий народ. На одной из табличек, которая ему попадается, на его родном языке написано „Зал Царства Свидетелей Иеговы“, а на другой по-английски — „Сторожевая Башня“. Куда он, по-вашему, решит пойти? Видите, какая была неразбериха.

У многих братьев не было точных знаний, и публикаций было немного. В собраниях истина часто смешивалась с учениями Китавалы, особенно что касается святости в браке. В одном городе, который я посещал, призыв „любить всё братство“ из 1 Петра 2:17 понимался так, что любая сестра доступна для любого брата в собрании. Если сестра беременела не от своего мужа, а от другого брата, ее муж принимал ребенка, как своего собственного. Происходило то же, что и в I веке: „невежественные и неутвержденные“ люди извращали Писание (2 Пет. 3:16).

В своих речах я прямо объяснял, в чем состоят нормы Иеговы, в том числе и для вступивших в брак. Я говорил, что есть вещи, которые мы будем исправлять с терпением, шаг за шагом, но с обменом женами нужно покончить немедленно. К счастью, братья все поняли и приняли правильную, основанную на Библии точку зрения. Истину в том городе приняли даже некоторые китавальцы».

Благодаря усилиям многих братьев, таких, как Муканга и Данда, людям стало ясно, что Свидетели Иеговы очень отличались от китавальцев.

По всей стране мужественные районные надзиратели и пионеры многое делали для того, чтобы укреплять и обучать братьев. Примерно в то время районные надзиратели и специальные пионеры, получившие обучение в Замбии, смогли служить даже в Катанге и в южной части Касаи — районах, охваченных тогда гражданской войной.

[Рамка/Иллюстрация, страницы 191—193]

Интервью с Понтьеном Мукангой

Родился: 1929 год.

Крестился: 1955 год.

Краткие сведения: служил первым районным надзирателем в Конго.

В 1955 году у меня разболелся зуб, и я пришел в больницу. Зубной врач, Альбер Луйину, вылечив зуб, показал мне Откровение 21:3, 4, где говорится о времени, когда боли больше не будет. Я оставил ему свой адрес, и Альбер пришел ко мне вечером того же дня. Я быстро рос духовно и в тот же год крестился.

В 1960 году меня назначили районным надзирателем всего Конго. Районное служение было нелегким. По ужасным дорогам и под палящим солнцем мне приходилось путешествовать целыми днями и даже неделями в кузовах доверху нагруженных грузовиков. Ночью мне не давали покоя комары. Часто грузовик ломался, и мне приходилось ждать, пока его починят. Я один шел по труднопроходимым дорогам и порой сбивался с пути.

Однажды я посещал город на севере Конго. Со мной был Леон Анзапа. Мы вместе отправились на велосипедах в другой город, до которого было более 120 километров. Мы сбились с пути и заночевали в курятнике. Нас кусали блохи, которые были на курах, и поэтому хозяин этого курятника разжег на полу рядом с нами небольшой костер, хотя в курятнике не было ни одного окна.

Той ночью между сыном хозяина курятника и другими жителями деревни завязалась драка. Вскоре в драке участвовал и сам хозяин. Мы знали, что если он проиграет, то нам тогда не сдобровать. Из-за блох, дыма и драки мы не спали всю ту ночь.

Еще до рассвета мы тихонько сели на наши велосипеды и поехали, но уже через несколько километров снова сбились с пути. Весь день мы ехали по заброшенной дороге. К концу дня, измученный голодом и усталостью, Леон упал с велосипеда. Он ударился лицом о камень и рассек себе верхнюю губу. Его рана сильно кровоточила, но мы все же продолжили путь, пока не добрались до какой-то деревни. Увидев Леона, жители деревни стали спрашивать, кто его так избил. Мы объяснили, что это произошло из-за падения с велосипеда. Они отказались этому верить и обвинили меня в том, что я избил Леона. Мы снова не спали всю ночь; Леон мучился от боли, а жители деревни намеревались в качестве наказания поранить и меня. На следующее утро мы поехали дальше и наконец приехали в деревню, где можно было получить некоторую медицинскую помощь. Рану Леона обработали антисептиком и, так как она была глубокой, стянули ее шестью зажимами. После этого мы проехали еще 80 километров до города Гемена, где Леон мог наконец остаться и подлечиться в небольшой больнице. Затем я пошел к жене, после чего мы вместе, идя вдоль реки, добрались до Киншасы.

Жена Понтьена, Мари, часто путешествовала вместе с мужем. Она умерла в 1963 году. В 1966 году Понтьен женился второй раз и продолжил районное служение до 1969 года. Он до сих пор служит полновременно — общим пионером.

[Рамка/Иллюстрация, страницы 195, 196]

Интервью с Франсуа Данда

Родился: 1935 год.

Крестился: 1959 год.

Краткие сведения: с 1963 по 1986 год служил разъездным надзирателем. С 1986 по 1996 год служил в Вефиле в Конго. Сейчас служит старейшиной и специальным пионером.

В 1974 году, когда я посещал собрание в городе Кенге (провинция Бандунду), активные сторонники правящей партии арестовали семерых из нас. В основном нас обвиняли в отказе участвовать в политической церемонии чествования главы государства. Всех нас посадили в камеру, которая была 2 метра в ширину и 2 — в длину и в которой не было ни одного окна. Никто из нас не мог ни сесть, ни лечь; мы могли только опираться друг на друга. В этой камере мы провели 45 дней; все это время нам разрешалось выходить из нее только дважды в день. Когда моя жена, Анриетта, услышала о происшедшем, она проделала путь в 290 километров, чтобы увидеть меня. Но ей разрешили видеться со мной только раз в неделю.

Однажды в тюрьму приехал генеральный прокурор. В его честь была организована политическая церемония. Все стали петь политические песни и выкрикивать партийные лозунги, но мы в этом не участвовали. Когда прокурор это увидел, он был взбешен и приказал мне, чтобы я повелел шести другим братьям запеть. Я сказал, что у меня нет над ними власти и что петь или не петь — решать им. За это меня избили.

Позднее нас посадили на задние сиденья вездехода. Два солдата охраняли нас, а тот самый прокурор вместе с водителем сели в кабину. Мы поехали в город Бандунду — столицу провинции с тем же названием. Вездеход мчался на огромной скорости. Сказав братьям, чтобы они крепче держались, я начал молиться. Только я закончил молитву, как вездеход, сделав слишком резкий поворот, перевернулся. Удивительно, что при этом никто из нас не погиб и даже не был ранен. Мы увидели в этом защиту Иеговы. Когда мы поставили вездеход на колеса, прокурор приказал двум солдатам отвести нас обратно в тюрьму. Вездеход же поехал дальше в Бандунду.

Когда мы вернулись в тюрьму, солдаты рассказали тюремному начальству о том, что произошло, и попросили, чтобы нас отпустили. Начальника тюрьмы потрясло услышанное и он, подобно нам, посчитал это Божьим избавлением. Следующие несколько дней мы провели в обычной камере; нам также разрешалось прогуливаться по тюремному двору вместе с другими заключенными. Затем нас освободили.

После 24 лет районного служения Франсуа и Анриетта были приглашены в Вефиль. Еще через десять лет их назначили специальными пионерами. Анриетта умерла 16 августа 1998 года.