Помощь в страшных испытаниях
РАССКАЗАЛА ЭВА ЙУСЕФССОН
Мы собрались небольшой группой в районе Уйпешт города Будапешта (Венгрия), чтобы провести короткую встречу перед тем, как пойти в христианское служение. Это было в 1939 году, незадолго до начала Второй мировой войны, когда проповедническая деятельность Свидетелей Иеговы в Венгрии была под запретом. Многих, кто открыто учил других Библии, арестовывали.
ПОСКОЛЬКУ это было моим первым участием в служении, я была несколько взволнованна и даже побледнела. Христианский брат, который был старше меня, повернувшись ко мне, сказал: «Эва, никогда не нужно бояться. Служение Иегове — это самая большая честь, какой может быть удостоен человек». Эти своевременные, укрепляющие слова поддерживали меня во многих страшных испытаниях.
Еврейка по происхождению
В нашей еврейской семье я была старшей из пяти детей. Иудаизм не удовлетворял маминых духовных потребностей, и она начала изучать другие религии. Так она познакомилась с Эрзабет Слезингер — еврейкой, которая также искала библейскую истину. Эрзабет помогла маме познакомиться со Свидетелями Иеговы, а в результате и я очень заинтересовалась библейскими учениями. Вскоре я стала рассказывать другим о том, что узнала.
Когда летом 1941 года мне исполнилось 18 лет, я символизировала свое посвящение Иегове Богу крещением в реке Дунай. В это же время крестилась и мама, однако папа нашу христианскую веру не разделял. Вскоре после крещения я решила начать пионерское служение. Для этого мне нужен был велосипед, поэтому я устроилась на работу в лабораторию большого текстильного завода.
Начало испытаний
Венгрию захватили нацисты, и завод, где я работала, перешел в их руки. Однажды всем работникам велели в присутствии начальства поклясться в верности нацистам. Нам сказали, что тех, кто этого не сделает, ожидают серьезные последствия. В ходе церемонии от нас требовалось произносить приветствие «Хайль Гитлер»; я присутствовала на ней, но не делала того, что было приказано. В тот же день меня вызвали в управление, выдали зарплату и уволили с работы. Так как устроиться на работу было сложно, меня беспокоило, осуществятся ли мои планы служить пионером. Но на следующий же день я нашла более оплачиваемую работу.
Наконец-то я начала пионерское служение. Я сотрудничала с несколькими пионерами, а моей последней напарницей была Юлишка Остелош. В служении мы пользовались исключительно Библией и не распространяли никакой литературы. Встречая тех, кто заинтересовывался, мы приходили к ним повторно и оставляли на время литературу.
Нам с Юлишкой неоднократно приходилось менять территорию служения. Дело в том, что священник, узнав, что мы посещаем «его овец», объявлял в церкви, что если к кому-то домой придут Свидетели Иеговы, то об этом следует сообщить ему или же в полицию. Всякий раз, когда дружелюбно настроенные люди говорили нам о таком объявлении, мы переходили в другое место.
Однажды мы с Юлишкой встретили мальчика, который проявил интерес. Мы договорились прийти к нему снова и принести что-нибудь почитать. Но когда мы пришли, там уже была полиция; нас арестовали и отвезли в полицейский участок в Дунавече. Мальчиком воспользовались в качестве приманки для нас. Прибыв в полицейский участок, мы увидели там священника и поняли, что он тоже был причастен к тому, что произошло.
Самое тяжелое испытание
В полицейском участке меня обрили наголо и выставили голой примерно перед десятью полицейскими. Они стали допрашивать меня, пытаясь узнать, кто руководил нами в Венгрии. Я объяснила, что у нас только один руководитель — Иисус Христос. Тогда они принялись безжалостно избивать меня дубинками, но я не выдала моих христианских братьев.
После этого мне связали ноги, и, подняв мне руки над головой, связали и их. Затем все они, кроме одного, по очереди изнасиловали меня. Меня связали так крепко, что в течение последующих трех лет на запястьях оставались отметины. После всех этих зверств меня две недели продержали в подвале, пока хоть немного не залечились самые тяжелые раны.
Время облегчения
Позднее меня отправили в тюрьму города Надьканижа, где уже находилось много Свидетелей Иеговы. Несмотря на заключение, те два года прошли относительно спокойно. Мы втайне проводили все встречи, действуя как отдельное собрание. Было немало возможностей для неформального свидетельствования. В этой тюрьме я встретила Ольгу Слезингер, родную сестру Эрзабет Слезингер, которая рассказала о библейской истине нам с мамой.
В 1944 году нацисты решили уничтожить евреев в Венгрии, как они методично делали это и в других оккупированных территориях. И вот однажды они пришли за мной и Ольгой. Нас затолкали в вагоны для перевозки скота; проделав очень тяжелый путь через Чехословакию, мы прибыли в место назначения — в «лагерь смерти» Освенцим.
Осталась жива в Освенциме
С Ольгой я чувствовала себя в безопасности. Даже в трудных обстоятельствах она не теряла чувства юмора. Когда мы прибыли в Освенцим, нас привели к доктору Менгеле — омерзительному человеку, чья задача заключалась в том, чтобы новых заключенных разделять на тех, кто был негоден к труду, и тех, кто был здоров. Первых направляли в газовые камеры. Когда настала очередь Ольги, Менгеле спросил: «Сколько тебе лет?»
Ольга смело и с задорным огоньком в глазах ответила: «Двадцать». В действительности же она была вдвое старше. Менгеле рассмеялся и сказал, что она может идти направо, таким образом сохранив ей жизнь.
Каждый заключенный в Освенциме носил на лагерной одежде отличительный знак, например: евреи — желтую звезду, а Свидетели Иеговы — лиловый треугольник. Когда к нашей одежде собирались пришить желтую звезду, мы сказали, что являемся Свидетелями Иеговы и хотим, чтобы нам нашили лиловый треугольник. Это не потому, что мы стыдились своего еврейского происхождения, а потому, что в тот момент мы действительно были Свидетелями Иеговы. Нас стали жестоко избивать, пытаясь заставить принять знак, который был у евреев. Но мы оставались непреклонными, пока нас не признали Свидетелями Иеговы.
Некоторое время спустя я встретила свою сестру Эльвиру, которая была на три года младше меня. Вся наша семья, состоящая из семи человек, оказалась в Освенциме. И только нас с Эльвирой признали годными к труду. Остальные члены нашей семьи — всего пять человек, включая маму и папу,— погибли в газовых камерах. Эльвира тогда еще не была Свидетелем, поэтому мы находились в разных частях лагеря. Она осталась в живых, иммигрировала в США, стала Свидетельницей в Питтсбурге (Пенсильвания), где и умерла в 1973 году.
В других лагерях
Зимой 1944—1945 годов, когда приближались русские войска, немцы решили эвакуировать Освенцим. Поэтому нас отправили в Берген-Бельзен, что на севере Германии. Вскоре после прибытия нас с Ольгой направили в Брауншвайг. Здесь мы должны были помогать в расчистке развалин, оставшихся после массированных бомбежек города войсками союзников. Мы с Ольгой все взвесили. Так как у нас не было уверенности в том, что выполнение такой работы не нарушит нашей позиции нейтралитета, мы обе решили в ней не участвовать.
Наше решение наделало много шуму. Нас высекли кожаными плетями и поставили перед вооруженными для расстрела солдатами. Нам дали минуту на размышление и сказали, что, если мы не передумаем, нас расстреляют. Мы ответили, что нам не о чем думать и что мы уже все решили. Однако с расстрелом вынуждены были подождать, так как на месте не оказалось начальника лагеря, а он был единственным, кто имел право отдавать приказ о казни.
Нас заставили простоять весь день во дворе лагеря. Нас охраняли два вооруженных солдата, которые сменяли друг друга каждые два часа. Нам ничего не давали есть, и, так как был февраль, мы очень замерзли. Такое обращение продолжалось целую неделю, а начальник так и не появлялся. Тогда нас посадили в грузовик и, к нашему удивлению, снова привезли в Берген-Бельзен.
К тому времени мы с Ольгой находились в ужасном состоянии. У меня выпали почти все волосы и был сильный жар. Я с трудом находила силы, чтобы хоть как-то работать. Жидкого супа из капусты и кусочка хлеба на день было слишком мало. Но нужно было работать: тех, кто не мог, казнили. Благодаря немецким сестрам, работавшим со мной на кухне, я могла немного отдыхать. Когда надсмотрщики приближались, сестры предупреждали меня, чтобы я успела занять свое место, сделав вид, будто прилежно работаю.
Настал день, когда у Ольги просто не было сил выйти на работу, и после этого мы ее больше не видели. Я потеряла мужественную подругу, которая много помогала мне в течение тех трудных месяцев, проведенных в лагере. Она была помазанной последовательницей нашего Господа Иисуса Христа и, безусловно, сразу же получила свою небесную награду (Откровение 14:13).
После освобождения
Когда в мае 1945 года война закончилась и нас освободили, я чувствовала такую слабость, что не в силах была радоваться тому, что ярмо угнетателей наконец-то сокрушено; я также не смогла вместе с другими освобожденными в сопровождении конвоя отправиться в одну из стран, которые были готовы нас принять. Я три месяца пробыла в госпитале, чтобы восстановить силы. После этого меня увезли в Швецию, которая стала моим новым домом. Я тотчас же связалась с моими христианскими братьями и сестрами и со временем стала участвовать в полевом служении — деле, которое мне очень дорого.
В 1949 году я вышла замуж за Леннарта Йусефссона, который уже немало лет был разъездным служителем Свидетелей Иеговы. Во время Второй мировой войны его тоже заключили в тюрьму за веру. С самого начала нашей совместной жизни, а именно с 1 сентября 1949 года, мы стали служить пионерами и получили назначение в город Бурос. В первые годы нашего пребывания там мы регулярно проводили десять еженедельных библейских изучений с интересующимися людьми. Мы с радостью наблюдали, как за 9 лет из одного собрания Буроса появились три, а сейчас уже пять.
Мне не удалось долго служить пионером, так как в 1950 году у нас родилась дочь, а еще через два года — сын. У меня появилась прекрасная возможность научить наших детей тому важному, чему научил меня в Венгрии христианский брат, когда мне было всего 16 лет: «Служение Иегове — это самая большая честь, какой может быть удостоен человек».
Оглядываясь на прожитые годы, я понимаю, что испытала на себе то, о чем писал ученик Иаков, напоминая нам о терпении Иова: «Господь весьма милосерд и сострадателен» (Иакова 5:11). Несмотря на перенесенные мной страшные испытания, я получила обильные благословения: двоих детей, их супругов и шесть внуков,— и все они верно служат Иегове. К тому же у меня очень много духовных детей и внуков, и некоторые из них служат пионерами и миссионерами. Я всем сердцем желаю встретиться с дорогими мне людьми, которые умерли, и обнять их, когда они воскреснут (Иоанна 5:28, 29).
[Иллюстрация, страница 31]
Служу в Швеции после Второй мировой войны.
[Иллюстрация, страница 31]
С мужем.